Керриган Берн - В объятиях герцога

Обливаясь холодным потом от ужаса, Коул устремился вперед.

– Она жива, – заметив его, промолвил Джереми. – Но если вы сделаете еще один шаг, Имоджен умрет.

Коул замер на месте. Его тело было напряжено, как натянутая тетива, он был готов в любой момент броситься на преступника и свернуть ему шею. Гнев мешал ему сосредоточиться, а ведь сейчас было важно принять правильное решение. От этого зависела жизнь Имоджен.

– Я люблю ее, – заявил Джереми. – Я полюбил Имоджен раньше, чем вы познакомились с ней.

Коул слышал в своей жизни много лжи и умел отличать ее от правды. Джереми не лгал, он действительно был влюблен в Имоджен.

– Но я отправлю ее на тот свет, – продолжал Карсон, – потому что не хочу, чтобы вы прикасались к ней. Если вы позволите нам уйти, с ней ничего не случится.

И снова Коул понял, что Джереми не блефует и не шутит. Коул поднял обе руки, металл его протеза поблескивал в лунном свете. Он надеялся, что в такой позе будет выглядеть более безобидным, и Джереми не причинит вреда Имоджен. Коул заметил, что хотя Джереми держал связанные простыни в руках, упираясь ногами в выступ, его мышцы не были напряжены от тяжести тела Имоджен.

– Как вы закрепили веревки из простыней? – спросил он, стараясь говорить спокойным голосом, хотя его сковывал холодный ужас.

Обезоруживающе добродушное, молодое лицо Джереми расплылось в довольной ухмылке.

– Если бы вы поработали с мое в доках, то многое бы узнали о системах рычагов. Хотя я сомневаюсь, что на счету такого бездельника, как вы, есть хотя бы один честно отработанный трудовой день.

Коул пропустил насмешку мимо ушей.

– Что вы сделали с Имоджен? – спросил он. – Какой вред вы ей причинили?

К его удивлению, Джереми издал звук, похожий на злобный смех.

– Это вы, проклятый богач, причинили Имоджен непоправимый вред! – Лицо Джереми исказила гримаса отвращения. – Она была чиста, как ангел, до встречи с вами. А вы превратили ее в шлюху.

Коул знал, что до него Имоджен была девственницей, и его охватил стыд. Однако сейчас не время было заниматься самообвинениями и бичевать себя за прошлые грехи. Нужно было действовать. Они оба любили Имоджен, и этим обстоятельством можно было воспользоваться.

– Почему она не шевелится, Карсон? Вы уверены, что Имоджен жива?

Злодей снова негромко рассмеялся.

– Я усыпил ее хлороформом, который взял у Молли, этой сучки из больницы Святой Маргариты, прежде чем расправился с ней.

На Коула обрушилась лавина информации, с которой его возбужденный мозг не справлялся. Эмоции – гнев и страх – мешали ему ясно мыслить.

Хлороформ был мощным анестезирующим средством, но его нужно было правильно использовать, чтобы он не причинил вреда. Коул это хорошо знал, поскольку не раз прибегал к хлороформу в своей практике, во время разведывательных операций, выполняя задания командования. В больших дозах это средство могло стать смертельным, особенно в сочетании с алкоголем.

– Значит, это вы убили леди Бродмор и других женщин, – произнес Коул, вдруг заметив в густой тени Романа Рэтбоуна, выскользнувшего из дома через черный ход.

Его нельзя было увидеть с выступа дома, на котором стоял преступник. На ирландце были только темные брюки. Его бронзовый обнаженный торс сливался с тенью.

Коул понял, что если сумеет отвлечь внимание Джереми, то Рэтбоун получит шанс незаметно встать на то место, куда этот безумец спускал на простынях бесчувственное тело Имоджен.

– Я спасал жизнь Джинни, – сказал Джереми. – Они хотели забрать ее, хотели, чтобы она страдала, но я не допустил этого. Я дал им вместо нее других, я накормил их ими. Сначала я отдал им Флору, развязную шлюху. Потом прачку. После нее няньку и медсестру. Я не хотел убивать их, понимаете? Но они заставили меня. Они были голодными и требовали жертв.

– Они? Кто «они»? – спокойно спросил Коул, боясь вспугнуть безумца.

– Они. Они. Они, – повторил Джереми, ритмично ударяя себя ладонью по виску в такт словам.

Увидев, что безвольное тело Имоджен раскачивается в воздухе, Коул машинально сделал шаг вперед.

– Стойте! Отойдите на шаг! – потребовал Джереми.

В этот момент он уже в полной мере походил на невменяемого. Коулу стало окончательно ясно, что перед ним – сумасшедший.

Рэтбоун тем временем медленно крался вдоль стены к той точке, в которой должна была оказаться Имоджен. Коул решил, что ирландец вряд ли успеет ее подхватить, и пришел в отчаянье.

– Джереми, мы оба любим Имоджен, – начал он опять отвлекать внимание Карсона, – и хотим защитить ее.