Элизабет Торнтон - Игра или страсть?

Брэнд развернулся.

– Мэнли, – сказал он, – я хочу, чтобы ты нашел драпировщика или декоратора. Надо обновить мебель. Но ничего не переставляй.

– Да, сэр, – ответил Мэнли.

– И поосторожнее с теми стаканами. – Стаканы тоже принадлежали его деду.

– Слушаюсь, сэр.

С вежливым «спокойной ночи» Брэнд вышел из комнаты.

Три дня спустя Марион сидела в ослепительном бальном зале Фанни, оркестр настраивал инструменты для следующего танца. Взгляд ее то и дело скользил к высокой, широкоплечей фигуре Брэнда Гамильтона. Он беседовал с кузеном Реджи, и она знала, что они обсуждают какой-нибудь спорный вопрос последнего билля. С недавних пор она, под стать Фебе, занималась подслушиванием, и, насколько могла судить, политическую позицию мистера Гамильтона можно было охарактеризовать как антимонархическую и антирелигиозную. Он был против всего, за что ратовал ее отец.

И тем не менее все говорили, что он далеко пойдет в политике, если решит избрать это поприще. Странно.

Ее размышления были прерваны, когда компаньонка леди Анны Босквелл наклонилась и прошептала:

– Оркестр собирается играть вальс. Было бы не совсем прилично для такой юной девушки, как леди Эмили, танцевать вальс.

– Спасибо за предупреждение, мисс Барни, – сердечно отозвалась Марион, хотя в душе испытывала раздражение. Мисс Барни считала себя арбитром хороших манер и всегда находила какой-нибудь изъян в поведении той или иной юной барышни. Но самое противное – это что мисс Барни всегда оказывалась права.

Марион встала и взяла трость. Казалось такой глупостью пользоваться тростью, когда всего лишь ушиблены пальцы. Она почти не чувствовала боли, пока не наступала на ногу, но от малейшего давления колено подгибалось, поэтому без трости было не обойтись.

Сделав шаг, Марион поморщилась. В любом случае она доберется до Эмили разве что к концу вальса. Но тут она увидела, что Брэнд Гамильтон лавирует среди пар, направляясь к Эмили и ее партнеру. Он кивнул Марион, показывая, что понимает ее затруднение и берет задачу на себя. Он с легкостью увел из танцевального круга смеющуюся, флиртующую Эмили, которая явно наслаждалась избытком мужского внимания. К Марион подошла Фанни.

– Вижу, вам обоим пришла в голову одна и та же мысль, – заметила она. – Слава Богу, Брэнд прекрасно знает правила приличия. Молодые незамужние девушки считаются легкомысленными, если танцуют вальс, еще не будучи представленными ко двору. Эти глупые правила – своеобразное испытание для нас.

Кузина Фанни, похоже, забыла, что Эмили никогда не будет представлена ко двору. Они не могут себе этого позволить.

Марион улыбнулась кузине, понимая, что та не столько выискивает недостатки, сколько сопереживает. Фанни приходилась двоюродной сестрой отцу и была гораздо старше Марион. У них с Реджи было два сына возраста Эмили, которые в настоящее время учились в университете. Самой же привлекательной чертой в глазах Марион было то, что Фанни испытывала глубокую привязанность к трем осиротевшим кузинам, которых не видела с рождения Фебы.

– Красив, правда? – сказала Фанни, наблюдавшая за Брэндом Гамильтоном.

Марион не стала притворяться:

– Может быть. Фанни рассмеялась:

– Вот уж в самом деле комплимент! Уверена, что очень многие из присутствующих дам думают так же, как и я. Будь я лет на десять помоложе, дала бы им сто очков вперед.

– Если бы ты выглядела еще моложе, – сказала Марион, – то дала бы сто очков вперед даже таким, как Эмили.

Она, конечно, преувеличивала, но фигура у Фанни действительно была крепкой и гибкой, кожа сияла здоровьем, а в темных локонах не было ни единого седого волоска.

– Смотри, – выдохнула Фанни. – Прибыл Эллиот Койн.

Марион послушно взглянула и увидела мужчину лет тридцати пяти, достаточно красивого, держащегося легко и непринужденно.

– Кто такой Эллиот Койн? – поинтересовалась она.

– Кандидат на предстоящие выборы, соперник Брэнда.

К нему почти тут же подошла высокая черноволосая девушка чуть за двадцать, одетая в воздушный, развевающийся муслин. Они представляли собой прекрасную пару.

– А это, – продолжала Фанни, – его невеста леди Вероника, наследница маркиза Хоува. Эллиот имеет основания гордиться ею. Из леди Вероники выйдет отличная жена для члена парламента.

– В самом деле? – Марион была заинтересована. – Откуда ты знаешь?

Фанни усмехнулась:

– У нее надлежащее происхождение и большие связи. Она станет для него настоящим благом. – Фанни поцокала языком. – Брэнду будет трудно с ним тягаться.