Джуд Деверо - Горный цветок

— Вас повысили в звании, — сказала она, бросив взгляд на фамилию в письме. — Мои поздравления, капитан Суррей.

— Лейтенант Суррей скончался на прошлой неделе, и мне было приказано взять на себя выполнение этой миссии. Генерал Йовингтон не знает о смерти Суррея, и его также еще не поставили в известность о том, что я занял место лейтенанта.

На мгновение Мэдди утратила дар речи. Она была уверена, что генерал все объяснил этому человеку и тот знает, почему она отправилась на золотые прииски. А теперь, что ей прикажете делать теперь? Как, скажите на милость, она сможет выполнить свое задание, если за ней ежеминутно будут следить эти двое? Каким-то образом она должна от них избавиться.

— Это весьма любезно с вашей стороны и со стороны генерала Йовингтона, но я вполне могу обойтись без эскорта.

— Как и армия вполне могла бы обойтись без того, чтобы посылать своих офицеров сопровождать странствующих певиц, — произнес он, глядя на нее сверху вниз.

Мэдди моргнула. Не может быть, чтобы он хотел это сказать так грубо, как это прозвучало.

— Пожалуйста, капитан, — снова предложила она, — выпейте со мной чаю. Он остывает. К тому же ваша лошадь уже начала уничтожать карету. — Она кивком головы показала на животное, которое явно решило попробовать на вкус окрашенное в ярко-красный цвет дерево.

Стиснув коленями бока коня, капитан заставил его податься на несколько футов назад, после чего, оставив поводья свисать свободно, спрыгнул на землю. «Отлично выезжанная лошадь», — подумала Мэдди и перевела взгляд на приближающегося к ней офицера. Он казался почти таким же высоким, как и тогда, когда сидел в седле, и, разговаривая с ним, она должна была, как и прежде, высоко задирать голову, чтобы видеть его лицо.

— Пожалуйста, садитесь, капитан.

Офицер проигнорировал ее приглашение. Носком ботинка подцепив табурет и вытащив его из-под стола, он стал на него ногой, после чего, опершись рукой о колено, достал из внутреннего кармана тонкую сигару и закурил.

При виде подобной развязности Мэдди нахмурилась.

— Полагаю, мэм, вы не имеете ни малейшего представления о том, что вас ждет впереди.

— Золотоискатели? Горы?

— Трудности! — Он устремил на нее суровый взгляд.

— Мне, несомненно, будет нелегко, но…

— Никаких «но». Вы… — ‘Ринг бросил взгляд на фарфоровый сервиз, — …вы, похоже, никогда не сталкивались с настоящими трудностями. Да и что могли вы знать о жизни в своем замкнутом мире оперной дивы?

Зеленые глаза Мэдди, казалось, позеленели еще больше.

— Как я понимаю, капитан, вы большой знаток оперы. Вероятно, провели там немало времени? Вы случайно не поете? Тенор, может быть?

— Мои познания в этой области не имеют сейчас никакого значения. Мне приказано вас сопровождать, но я уверен, что, знай вы, какие вас ждут впереди опасности, вы отказались бы от этой рискованной затеи. — Он убрал ногу со стула и, отвернувшись, продолжал отеческим тоном: — Я нисколько не сомневаюсь, что вы делаете это из самых лучших побуждений, желая хотя бы немного приобщить золотоискателей к культуре, — ‘Ринг вновь повернулся к ней лицом и улыбнулся. — Ваше благородство заслуживает всяческих похвал, но, смею вас уверить, это не те люди, которые могут по достоинству оценить хорошую музыку.

— О? — воскликнула Мэдди. — Какая же музыка им нравится?

— Грубые, вульгарные мелодии, — быстро проговорил он. — Но дело совсем не в этом. Я просто хочу, чтобы вы поняли, что золотые прииски не место для настоящей леди.

Он сопроводил эти слова взглядом, который, казалось, говорил: «Если вы, конечно, леди».

— Неужели там действительно так опасно?

Голос Мэдди понизился до драматического шепота. Благодаря долгим годам тренировки она владела своим голосом в совершенстве.

— Хуже, чем вы можете себе даже представить. Там происходят такие вещи… Но мне не хотелось бы рассказывать вам обо всех этих ужасах. Заправляет там всем комитет бдительности [1], и случаев линчевания с каждым днем становится все больше. Но быть повешенным — это еще не самое страшное. Происходят вещи и похуже. — Капитан оперся руками о стол и наклонился вперед. — Там полно мужчин, от которых женщине не приходится ждать ничего хорошего.

— Неужели? Подумать только! — воскликнула Мэдди, глядя широко раскрытыми глазами. — Так вы считаете, мне не следует туда ехать?

— Несомненно. — Он выпрямился, и на губах его вновь появилось некое подобие улыбки. — Я надеялся, что вы проявите благоразумие.