Джулия Куинн - Первый поцелуй

Несомненно, в глубине души он был хорошим человеком и довольно привлекательным мужчиной, чему немало способствовала его облаченная в военную форму мощная фигура. Гарри всегда писал о Данлопе с симпатией, и даже теперь Тилли было трудно думать о нем иначе, чем как о «Робби». Возможно, она ожидала от него слишком многого. Возможно, виновато было вино. Возможно…

– Он рассказывал о вас восторженно. Восторженно, – повторил Робби, по–видимому, для большей выразительности.

Тилли лишь кивнула. Она все равно тосковала по Гарри, даже начиная понимать, что тот сообщил приблизительно тысяче мужчин, что его сестра была тощей простофилей.

Робби кивнул.

– Он говорил, что если кто–нибудь догадался бы заглянуть под ваши веснушки, то обнаружил бы, что вы – лучшая из женщин.

В поисках спасения Тилли начала поглядывать на дверь. Конечно, она могла бы сослаться на порвавшийся подол юбки или ужасный кашель. Робби наклонился, разглядывая ее веснушки. Или же смерть. Ее трагическая кончина, несомненно, закончилась бы леденящей душу историей в завтрашней колонке леди Уислдаун , но Тилли уже была готова на что угодно. Все же это было бы лучше, чем то, что происходило сейчас .

– Он говорил, что совершенно потерял надежду когда–либо выдать вас замуж, – продолжил Робби, кивая с самым дружеским видом. – При этом постоянно напоминал нам, что у вас имеется превосходное приданое.

Так вот в чем дело. Ее брат тратил свое время на полях сражений, упрашивая кого–нибудь из своих товарищей по оружию жениться на ней и используя в качестве главной приманки ее приданое (а вовсе не ее внешность, или, боже упаси, ее сердце), как причину для сватовства.

Это было так похоже на Гарри: пойти и умереть прежде, чем она сама смогла бы убить его за это.

– Мне необходимо отойти, – не выдержала Тилли.

Робби огляделся.

– Куда?

Куда–нибудь.

– Выйти, – ответила Тилли, надеясь, что данного объяснения будет достаточно.

Проследив за ее пристальным взглядом в сторону двери, Робби озадаченно нахмурил брови.

– О, – сказал он. – Что ж, я полагаю…

– Так вот ты где!

Тилли обернулась, чтобы посмотреть, кому это удалось отвлечь на себя внимание Робби. К ним приближался высокий джентльмен, одетый в такую же военную форму, что и Робби. Хотя в отличие от последнего, он выглядел… Опасным.

Это был блондин с волосами цвета темного меда. А его глаза, – ну, в общем, с расстояния в три ярда Тилли не могла точно определить, какого они были цвета, но это, собственно, и не имело значения, поскольку всего остального в этом мужчине было вполне достаточно для того, чтобы любая молодая леди вдруг почувствовала слабость в коленках. Его плечи были широкими, осанка – безупречной, а его лицо вполне заслуживало быть высеченным из мрамора.

– Томпсон, – произнес Робби, – чертовски рад тебя видеть.

Томпсон , подумала Тилли, мысленно кивая. Это, должно быть, Питер Томпсон – самый близкий друг Гарри. Брат упоминал его почти в каждом своем письме, но так и не описал его как следует, поэтому Тилли оказалась совершенно неподготовленной к внешности греческого бога, стоявшего перед нею. Конечно, если бы Гарри взялся его описывать, то вероятно, он просто пожал бы плечами и сказал что–то вроде: «Парень с обычной внешностью».

Мужчины никогда не обращали внимание на детали.

– Ты знаком с леди Матильдой? – спросил Робби у Питера.

– Тилли, – пробормотал тот, беря предложенную девушкой руку и целуя ее. – Простите меня. Мне не следовало бы быть таким фамильярным, но Гарри всегда называл вас именно так.

– Все в порядке, – сказала Тилли, едва заметно кивнув. – Мне тоже довольно трудно не назвать мистера Данлопа Робби.

– Ну, конечно, – дружелюбно согласился Робби. – Меня все так называют.

– Гарри писал о нас? – спросил Питер.

– Постоянно.

– Он очень любил вас, – произнес Питер. – И часто о вас рассказывал.

Тилли вздрогнула.

– Да, Робби говорил мне об этом.

– Не хотел, чтобы она подумала, будто Гарри о ней не вспоминал, – объяснил Робби. – О, смотрите, моя матушка.

Тилли и Питер одновременно взглянули на него, удивившись столь внезапной смене предмета разговора.

– Мне необходимо исчезнуть, – пробормотал Робби и спрятался за стоящим в кадке растением.

– Она найдет его, – с кривой усмешкой заметил Питер.

– Матери всегда находят своих детей, – согласилась Тилли.

Повисло неловкое молчание, и Тилли почти захотелось, чтобы вернулся Робби и заполнил паузу своей дружелюбной, хотя и немного глупой, болтовней. Она не знала, что сказать Питеру Томпсону, что делать в его присутствии. И она, не могла не думать о том, – да покроется сыпью наверняка веселящаяся душа ее братца, – а не размышляет ли Питер сейчас о ее приданом и о его размере, ведь Гарри неоднократно в качестве самой привлекательной черты своей сестры называл именно ее приданое.