Барбара Картленд - Смех, свет и леди

Мюзик-холл «Гейети» 1с его роскошью и блеском, жизнерадостностью и весельем стал символом «беспутных девяностых».

Это средоточие лондонских развлечений под великолепным управлением Джорджа Эдвардса с неизменно прекрасно поставленными и отлично костюмированными шоу было поистине уникальным.

Прекрасные, словно богини, хористки этого мюзик-холла, «гейети герлз», как их называли, были наделены изяществом, очарованием и женственностью, способными восхитить и покорить любого мужчину.

Шоу «Беглянка», премьера которого состоялась 21 мая 1898 года, выдержало до 1900 года 595 представления.

Право капитана корабля совершать обряд бракосочетания по просьбе своих пассажиров было установлено еще во времена парусников, когда ребенок, если женщина была беременна, мог родиться еще до прибытия в порт.

1898 год

— Вы заплатили все долги, мистер Мерсер? — спросила достопочтенная 2Минелла Клинтон-Вуд.

Пожилой мужчина, сидящий напротив нее, поколебавшись, ответил:

— Денег, полученных от продажи дома, мебели, лошадей, и, разумеется, имения, которое разошлось по частям, как раз хватило, мисс Минелла.

— А сколько осталось?

— Приблизительно, — сказал мистер Мерсер из «Мерсер, Конвей и Мерсер», — сто пятьдесят фунтов.

У Минеллы на миг перехватило дыхание. Видя, что она молчит, мистер Мерсер продолжал;

— Я взял на себя смелость отложить сто фунтов для вас.

— В этом нет необходимости, мистер Мерсер.

— Я настаиваю, — сказал мистер Мерсер. — В конце концов, нельзя питаться святым духом, и я знаю, что вы еще не решили, к кому из ваших родственников вы предпочли бы поехать.

Выражение лица Минеллы было весьма красноречивым, когда она ответила:

— Как вы понимаете, мистер Мерсер, все не так-то просто. У отца родственников было немного, а родные мамы живут в Ирландии, и я ни с кем из них не знакома.

— Я думал, — невозмутимо сказал мистер Мерсер, — что вы поедете в Бат к своей тетушке, леди Бантон.

Минелла глубоко вздохнула.

— Вероятно, если я не смогу найти никакой работы, именно так мне и придется сделать.

Мистер Мерсер посмотрел на нее с сочувствием.

Он был знаком с овдовевшей сестрой лорда Хейвуда, которая была намного старше, чем ее брат, и знал, что она отличается слабым здоровьем, а, кроме того, принадлежит к тому сорту людей, которые вечно всем недовольны и ко всем придираются.

После последней встречи с нею он сказал своей жене:

— Не думаю, что леди Бантон хотя бы раз в жизни сказала о ком-нибудь что-то хорошее.

— Да, бедняжка, — кивнула его жена. — Она считает, что жизнь обошлась с ней ужасно, но, конечно, все несчастья ее оттого, что она вела такое скучное существование.

Мистер Мерсер рассмеялся.

Мо сейчас, глядя на девушку напротив, он подумал, что даже ее хрупкость и красота не заставят леди Бантон отнестись к ней сердечнее.

Он наклонился через стол, который тоже был уже продан, чтобы оплатить долги его последнего владельца, и произнес:

— Но ведь есть и другие родственники? Например, та ваша очаровательная кузина, которая приезжала сюда несколько лет назад и каталась верхом вместе с вашим отцом, а потом, после смерти вашей матери, помогла ему однажды в устройстве приема с охотой?

— Вы имеете в виду кузину Элизабет, — сказала Минеппа.

— Она замужем и живет с мужем в Индии. Она не писала мне, так что, я думаю, она не знает о смерти отца.

— Не могли бы вы поселиться вместе с ней? — спросил мистер Мерсер.

— Я уверена, что она не обрадовалась бы моему появлению в Индии, и мы с вами хорошо знаем, что подобные дорожные расходы мне не по карману.

Поскольку сотня фунтов, которую он отложил для нее, не была вечной, мистер Мерсер был вынужден признать ее правоту.

И все же он был глубоко обеспокоен судьбой Минеллы, которую знал еще с тех пор, как она была маленькой девочкой. С каждым годом она становилась все красивее, но в тихом, неблестящем графстве Хантингдоншир некому было восхищаться ее красотой.

Лорд Хейвуд частенько жаловался:

— И почему мои предки обосновались в этой захудалой дыре? Одному Богу известно! Могу лишь предположить, что их привлек сам дом, потому что больше здесь нет ничего хорошего.

И в самом деле, это была очень симпатичная усадьба, построенная в семнадцатом веке, и, как любила говорить леди Хейвуд, поместьем было сравнительно легко управлять.