Барбара Картленд - Любить запрещается

– У тебя найдется для меня чашка чаю? – спросил он. На нем были перепачканные вельветовые штаны и рубашка с открытым воротом.

– Конечно! – ответила девушка. – Но что случилось? Почему ты здесь в это время дня?

– У меня сломалась лопасть сенокосилки, – ответил Чарлз. – Досадно, черт побери! К вечеру мы бы уже скосили Гринэйкрз, если бы не эта задержка. Пришлось ехать в Хартфорд за новой.

– Как тебе, должно быть, скверно, – проговорила Ария, принеся еще одну чашку из буфета. – Съешь сандвич, я сделаю еще.

– Не надо, я ничего не хочу, – ответил он. – Мне надо сейчас же вернуться в поле, хотя мы не сможем продолжить, пока Джо не поставит новую лопасть.

– Ты выглядишь усталым, – ласково сказала Ария. – Неужели нельзя отложить все до завтра, а утром начать со свежими силами?

– Черт возьми, ты сама знаешь, что нет, – резко ответил он и тут же добавил: – Прости, я не хотел грубить тебе, но меня так раздражает, что эти чертовы штуки вечно ломаются. И дело не только в задержке, а в том, что я не могу позволить себе купить новые.

– Да, Чарлз, знаю. Но ты совсем себя не жалеешь, пытаешься сделать слишком много и слишком быстро.

– Слишком быстро? Ты знаешь, насколько мы превысили кредит в банке? Между прочим, утром я получил письмо от управляющего, он просит меня встретиться с ним. Тебе известно, что это значит?

– Ах, Чарлз! Думаешь, он заупрямится и потребует вернуть часть ссуды?

– Я бы не удивился. Но я не могу, Ария, ты же знаешь, просто не в состоянии.

В голосе брата ей послышались неожиданно высокие испуганные нотки. Она быстро накрыла его руку своей.

– Да, знаю, что не можешь, Чарлз. Но не волнуйся прежде времени, может быть, речь идет о пустяках.

– А если нет, то, что делать?

В его голосе снова прозвучала паника.

– Чарлз, что-нибудь, да подвернется. Мы ведь до сих пор живы, не так ли?

– Да-а, еле-еле душа в теле.

– Но она все-таки в теле.

Ария попыталась улыбнуться. Попытка оказалась не слишком удачной.

Чарлз стукнул обоими кулаками по столу.

– Я не отдам этот дом, говорю тебе, не отдам!

– Тебе и не придется, – успокаивающе проговорила девушка. – Как можно такое вообразить? Он твой, Чарлз. Мы в нем живем. Пока что нам это удавалось, сможем и впредь, не сомневайся.

Взволнованная искренность ее голоса и пожатие ее руки, похоже, в какой-то мере приободрили его. Только что Чарлз был возбужден, борясь с нарастающей паникой, но после слов Арии несколько расслабился и в глазах его уже не было страха.

– Допей чай, – ласково сказала она, – и съешь хотя бы этот сандвич. Я настаиваю.

Без дальнейших возражений он подчинился ей, а когда принялся за еду, она пошла на кухню и принесла булку и кусок масла.

– Ты завтракал? – как бы невзначай спросила Ария.

– Конечно… – начал он, запнулся и виновато посмотрел на сестру. – Я… вроде бы завтракал.

– Значит, нет, – сказала она. – Чарлз, ты смешон! Ты загонишь себя в гроб, если будешь так работать. Никто не может работать без еды от рассвета до заката. Не смей уходить. Я поджарю тебе пару яиц, ты их съешь и еще спасибо скажешь.

Брат посмотрел на часы.

– Мне пора возвращаться.

– Ты не сдвинешься с места, пока не поешь чего-нибудь, – твердо возразила Ария.

Она поспешила на кухню; пока яйца жарились на маленькой газовой плите, стоящей рядом с огромной и бесполезной кухонной плитой, сложенной еще во времена ее деда, с вертелами и большой духовкой для выпечки хлеба, с чувством, близким к отчаянию, она подумала о том, какое у Чарлза было лицо, когда он сказал ей, что управляющий банком желает с ним встретиться. Она знала, что отныне он не будет находить себе места, пока разговор не состоится; она знала также, что теперь он будет работать еще больше, чем раньше, заставляя себя трудиться за десятерых.

– Бедный Чарлз! Бедный, бедный Чарлз!

Тихое шипение газа, казалось, вторило словам, которые прошептали ее губы. Неожиданно ей пришло в голову, что сейчас уже трудно припомнить то время, когда ей не надо было беспокоиться о брате и жалеть его.

Она так редко видела его, когда была маленькой. Он учился в закрытой школе, она жила с отцом, часто за границей, когда наступали каникулы; Чарлз же отправлялся к родственникам, так что брат и сестра даже не встречались. Во время войны Ария виделась с ним всего два раза. А потом, когда военные действия в Европе окончились, Чарлз записался добровольцем сначала в Корею, а затем в Малайзию.

Всего через неделю пребывания в Малайзии его захватили террористы. Они подвергали его пыткам и издевательствам, так что, когда его наконец освободили, он больше походил на труп. В Англию он вернулся физически и морально искалеченным человеком только для того, чтобы столкнуться с бедой в собственной семье.