Барбара Картленд - Леди и разбойник

Страха как не бывало! Дыхание Пэнси участилось, страстные слова отважно слетали с губ.

Карета повернула. Широкая полоса лунного света, проникнув сквозь оконце, осветила ее лицо. Изящный точеный носик, волнистые белокурые волосы, высокий лоб, благородный овал лица, широко распахнутые глаза. Милое, по-детски открытое и трогающее юной прелестью личико.

Прищурившись, он протянул руку и коснулся ее трепещущих пальцев.

– Давайте не будем сегодня занимать себя этой чепухой, помните одно: теперь вы моя жена.

В голосе его прозвучало нечто такое, отчего из головы Пэнси в тот же миг вылетело все, о чем только что говорила, вернулось горькое сознание того, где она и кто с ней сейчас рядом. Девушка снова попыталась ускользнуть в свой укромный уголок, в спасительную темноту.

– Придвиньтесь ко мне!

Кристиан Драйсдейл уже приказывал.

Пэнси, напротив, вся подалась назад, вжалась в подушки, словно желала раствориться в них. Стало так тихо, что, казалось, слышно, как гулко бьется ее сердце.

– Вы не слышите меня? – нарушил тишину Кристиан Драйсдейл. – Быстро же вы забыли брачные обеты… Не вы ли поклялись повиноваться мужу?!

– Я… я рядом с вами, – пролепетала Пэнси.

Он довольно хмыкнул.

«Сейчас будет измываться, ведь я беззащитна перед ним. Он не сомневается, что все будет так, как он задумал», – мелькнуло в голове Пэнси.

– Подвиньтесь ко мне еще ближе!…

– Я достаточно близко от вас… – Пэнси сделала глубокий вдох. – А замуж за вас пошла только потому, что вы поклялись спасти моего брата. Ради этого я еду с вами глубокой ночью неизвестно куда, ради этого убежала украдкой из родного дома. Отца убьет мой поступок, он сгорит со стыда при мысли, что я изменила своему роду, унизила его, сочетавшись браком со сборщиком налогов. Да, я поступила так, но вы не заставите меня испытывать к вам какие-либо иные чувства, кроме ненависти.

Человек, с которым Пэнси обвенчалась, вызывал у нее такой ужас, что перехватывало дыхание, и последние слова она произнесла еле слышно, оробев от собственной смелости. Она не могла себя заставить посмотреть на мужчину, взгляд скользнул поверх его головы и застыл.

– Ах, вот оно что! – расхохотался тот. – Стало быть, вы меня ненавидите? Забавно! Придется преподать вам урок. Вы, должно быть, понятия не имеете, что такое любовь.

Хохотнув, он потянулся к ней, и девушка почувствовала на себе его руки.

Отороченная соболями бархатная муфта, лежащая на коленях девушки, вдруг зарычала и зашлась хриплым лаем. Кристиан резко отпрянул.

– Что у вас на коленях, черт подери?!

– Бобо… моя собачка!

– Эта дрянь прокусила мне руку. Какого дьявола вы тащите с собой пса?

– Он всегда со мной…

– В моем доме ему не место. Вообще не люблю всяких тварей, в особенности тех, которые показывают зубы.

– Извините, если он вас укусил. Хотя он не виноват… он защищал меня.

– Спустите собаку на пол!

– Зачем? На коленях ему удобнее.

Пэнси погладила песика, который все еще скалился и глухо рычал.

– Вы слышали, что я сказал?

– Почему я должна повиноваться? Собачка принадлежит мне, я Бобо очень люблю. Он привык сидеть у меня на коленях, я разрешала ему это всегда.

Пэнси говорила с вызовом, с трудом скрывая ненависть и отвращение.

– Вы будете поступать так, как я вам велю, – заорал он. – Сейчас же сбросьте пса на пол!

Лошади, неторопливо тащившие карету с седоками и поклажей, стали с трудом взбираться в гору. Экипаж завалился назад, и Пэнси, стараясь сохранить гордую осанку, выпрямилась, всем своим видом давая понять, что не собирается повиноваться мужу.

«Молчит? Вот так-то!» – Пэнси прижалась щекой к пушистой ушастой мордочке.

Вдруг круглоголовый вырвал из ее рук собаку. Бобо зарычал и вонзил зубы в ладонь обидчика. Пэнси закричала, увидев в руках мужчины тяжелую трость. Раздался глухой удар, и бездыханное тельце мягко скользнуло на пол.

– Вы же убили его! – бросилась к своему любимцу Пэнси. – Вы убили его!

Кристиан схватил ее и с силой прижал к сиденью.

– Зверь! Убийца! – выкрикивала Пэнси, вырываясь. – Что же происходит, Боже мой! – рыдала она.

Сердце ее разрывалось от страха и жалости.

Отвратительное, ненавистное лицо надвинулось на нее. Драйсдейл, обхватив девушку одной рукой, другой, окровавленной, взял за подбородок и запрокинул ей голову… Она даже не могла пошевелиться.

– Боже, Боже, вы убили его…

– Вы глупое и неразумное дитя! Не стоит так огорчаться, – заворковал Кристиан.