Сьюзен Джи Хейно - Страсть и притворство

— Вы!

— Вы меня искали?

— Э-э-э, по правде говоря, да, мистер Честертон… То есть лорд Гарри.

Выходит, она знала, кто он. Ничего удивительного. Любой, кого бы она ни спросила, был бы рад расписать его многочисленные пороки и дурные качества. Удивительным было то, что, зная все это, она все же последовала сюда за ним. И рисковала, находясь с ним здесь наедине. Ему не терпелось узнать почему…

— Тогда я самый везучий человек во всем Лондоне, мисс… э-э-э, мисс…

— Пенелопа Растмур.

Вот черт, это сестра Растмура? Он давно не видел его, но всегда был о нем высокого мнения, основанного на дружеских деловых отношениях, сложившихся у них за многие годы. И его отнюдь не прельщала мысль флиртовать с сестрой честного человека. Если бы ему посчастливилось иметь сестру, глупцу, вздумавшему с ней позабавиться, не поздоровилось бы. Так что Растмур тоже вряд ли проявит к нему благодушие.

Все же малютка пришла сюда по доброй воле…

— Возможно, вы знаете моего брата? — начала она.

Неужели его выражение читалось с такой легкостью?

— Знаю.

— Но сегодня его здесь нет, — объявила она.

Сомневаться не приходилось, что это приглашение.

Он сделал шаг ей навстречу.

«Очень хорошо, мисс Растмур. Вы задали курс этому вечеру. Посмотрим, куда он нас заведет».

— Какой поразительный амулет, — произнес он и, протянув руку, коснулся пальцами ее кожи.

Это был смелый шаг. Он стоял достаточно близко от нее и смог почувствовать, как участилось под его рукой ее дыхание, когда он взял теплого скарабея в ладонь и наклонил голову, чтобы получше его рассмотреть. Его лицо замерло всего в нескольких дюймах от нее. Он видел на ее шее биение пульса, чувствовал исходящий от нее жар напряжения. Она испугалась.

И все же не отодвинулась от него ни на дюйм.

— Он египетский, — пояснила она. — Скарабей, толкающий янтарный шар, олицетворяющий солнце.

— Вам не нужен такой амулет, мисс Растмур, — сказал он, возвращая подвеску на место и проводя пальцами по золотой цепочке над возвышенностью ее ключицы и дальше к нежному затылку стройной шеи. — Ваша улыбка ярче любого солнца.

Ей пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем ответить:

— Вы очень красиво говорите, сэр.

— Я не только красиво говорю, я и делаю все красиво, моя дорогая.

— Да, э-э, я вижу.

Но нет, она этого не видела, потому что ее глаза закрылись, когда он погрузил пальцы в ее спутанные кудри и привлек к себе ее лицо. И дал ей время отпрянуть, но она им не воспользовалась. К тому моменту, когда его губы коснулись ее губ, он жаждал ощутить их вкус не меньше, чем она желала ощутить вкус его губ. Ее губы с легкостью раскрылись, и он обнаружил, что наслаждается не только чистым, волнующим поцелуем, как ожидал, но и чем-то более глубоким.

Гаррис еще крепче прижал ее к себе, чтобы лучше чувствовать каждый дюйм ее соблазнительного тела, и сполна завладел ее ртом. Сладкая и податливая, она разожгла в нем желание, что стало для него полной неожиданностью. Он предвидел, что целовать мисс Растмур будет приятно, но никак не ожидал, что это до такой степени его захватит.

Лучше прекратить все сейчас, тем более что его рука только что скользнула вниз по шелковой спине и теперь исследовала восхитительную округлость ее стройного зада. И она этому не противилась.

— Похоже, что мисс Растмур тоже кое в чем хороша, — сказал он, прерываясь, чтобы глотнуть воздуха.

Она тоже ловила ртом воздух. Ее огромные голубые глаза уставились на него, мигая.

— Боже, вы куда порочнее, чем о вас говорят!

— Ладно, только не стройте из себя невинность. — Он убрал с ее лица волосы и провел пальцем по раскрасневшимся губам. — Порочные вам, похоже, нравятся.

— Но только не моему брату, — парировала она. — Он возненавидит вас.

Это его насторожило.

— Но мне кажется, вы сказали, что его здесь нет?

— Нет, но как только он узнает, что мы обручились, он вскипит, как чайник на огне. О, он придет в ярость.

Гаррис оттолкнул девушку от себя, как будто обжегся.

— Постойте-ка минуту!

— Нет, нет, не стоит пугаться, — проговорила она, успокаивая его, как будто думала, что он сейчас начнет обсуждать с ней этот вопрос. — Я не собираюсь устраивать вам ловушку или что-то в этом роде.

— Но выглядит все наоборот, — возразил он, выискивая глазами наиболее короткий и темный путь из сада. — Проклятие, женщина, неужели вы думаете, что если соблазнили меня на поцелуй, то я упаду перед вами на колено и сделаю предложение?