Сьюзен Джонсон: Стихия страсти

Хелена, Монтана

Апрель 1888 года

На открытой всем ветрам террасе особняка Браддок-Блэк стояли две женщины: одна — средних лет, другая — молоденькая девушка. Экипаж, который доставил их сюда с вокзала, тенью исчезал во мраке ненастной ночи. Девушка сердито смотрела на ночную бурю, отгоняя вихрь снежинок, кружащийся вокруг ее головы.

— Невероятно! Разве в апреле может идти снег?

— Дорогая, здешний климат непредсказуем в отличие от Флоренции, — ответила ей женщина.

Женщина была хорошо одета и говорила спокойным голосом, как если бы они вели светский разговор о погоде.

Темноволосая девушка нахмурилась:

— Флоренция! Именно там мы и должны быть, а не здесь и определенно не сейчас! Боже мой, смотри — люди еще и развлекаются! — произнесла она, показывая на вереницу экипажей, выстроившихся вдоль улицы.

— Не волнуйся, в особняке мы пробудем недолго. — Голос женщины становился все тверже. — Мы имеем такое же право находиться здесь, как и они. Быть может, даже большее.

— Как тебе не стыдно, мама? Ты будешь ругаться с ними прямо при гостях?

— Вздор. Мы здесь не для того, чтобы с кем-то ругаться. Мы решили навестить твоего отца. Не вижу в этом ничего постыдного.

— Боюсь, не все люди в доме обрадуются нашему приезду.

— Дорогая, оставим этот разговор. Я уверена, что знаю в городе почти всех, и мы просто приехали в гости, ничего больше.

— Мама, прошло почти двадцать три года. Сомневаюсь, что после стольких лет здесь есть кто-то из твоих знакомых, хотя это единственное, что могло бы спасти нас, — пробормотала стройная девушка. — В любом случае мы поставим себя в неловкое положение перед незнакомыми людьми.

— Никто никого не ставит в неудобное положение. Поправь шляпку, вечно она у тебя сползает набок.

Как и во всех случаях, когда чье-то мнение расходилось с ее собственным, Люси Аттенборо не обратила внимания на советы дочери. Она повернулась к двери, подняла кольцо и с грохотом опустила его на полированную медную пластину.

Званый ужин хозяев особняка Хэзарда и его жены Блейз был в полном разгаре. Когда мажордом доложил о приезде Люси Аттенборо и ее дочери, Хэзард направился по коридору в сторону гостиной. Неосознанно он уже приготовился к неприятностям. Едва ли такое время суток подходит для визита, тем более спустя двадцать три года. Подойдя к двери в гостиную, он на секунду задержался, взявшись за дверную ручку. Пульс яростно бился, нервы напряглись, словно перед боем, как в былые времена, отметил, он с определенной иронией. Немного передохнув, он потянул ручку, вошел в комнату и сразу же узнал Люси Аттенборо.

— Ты хорошо тут устроился, Джон.

Тон ее голоса не предвещал ничего хорошего, равно как и вид девушки, сидящей рядом. Аккуратно закрывая за собой дверь, как бы сдерживая приближающиеся неприятности, он повернулся спиной к женщинам.

— Что привело тебя в Хелену, Люси? — спросил он, хотя сразу догадался, что именно, увидев, как похожи молодая девушка и его бывшая любовница, а Люси прекрасно знала, что он владеет половиной Монтаны.

— Я хотела, чтобы ты увидел свою дочь.

Он все еще стоял около двери.

— Долго же ты ждала.

— Мама, Бога ради, прекрати нелепый спектакль. — Девушка встала, подняла подбородок, оказавшийся в точности таким же, как у Хэзарда, и поймала его взгляд такими же, как у него, темными глазами. — Прошу вас, извините нас за вторжение. Моя мать не знает гордости. Пойдем, мама. Ты увидела то, что хотела увидеть.

— Вне всякого сомнения, она моя дочь, — прошептал Хэзард, пораженный необыкновенным сходством.

— Он протянул руку дочери, которую видел впервые. — Добро пожаловать в мой дом.

Девушка на долю секунды замешкалась, перед тем как пожать протянутую руку.

— Я Хэзард Блэк, — представился он с улыбкой.

— Джузеппина Аттенборо. Можете звать меня Джо, — ответила она, убирая руку.

Хэзард удивленно поднял брови.

— Необычное имя.

— Она родилась во Флоренции, — вмешалась Люси с непринужденной фамильярностью.

— И выросла во Флоренции, — добавила девушка. — Потом мама решила, что я не должна сама зарабатывать себе на жизнь, хотя я вполне в состоянии. — Она бросила сердитый взгляд в сторону матери. — Я инженер, — заявила она с некоторым вызовом, словно ей уже приходилось раньше сталкиваться с критикой в свой адрес из-за выбора профессии.

— Это всего лишь ее причуда, за которую отцу Алессандро придется ответить, — едко возразила Люси. — Никакой она не инженер!