Барбара Картленд: Нежеланная женитьба

Герцог привык, что женщины и дня не мыслят прожить без его общества. Им постоянно нужно было видеть его рядом.

— Как смогу я прожить без тебя целую неделю? — обычно жалобно вопрошали они, и герцогу нечего было им ответить.

Но Элин вплоть до сегодняшнего дня вела себя более или менее разумно и осмотрительно. Должно быть, сведения, которые она собралась ему сообщить, и впрямь важного свойства, решил герцог, направляясь на другой конец танцевальной залы.

Однако он тут же цинично усмехнулся, вспомнив, сколько раз эти «важные» сведения оборачивались не чем иным, как желанием женщины ощутить себя в его объятиях.

Он, конечно, отдает должное красоте графини Лэнгстоун, но у него нет ни малейшего желания быть замешанным в скандале.

Королева требует от своих придворных соблюдения высоких моральных норм.

Герцог частенько с усмешкой думал, что родился не в ту эпоху — гораздо приятнее было бы жить при дворе его величества короля Георга IV.

В то время во дворце царили вольные нравы, и те, кто вел себя прилично, вызывали всеобщее недоумение.

Нынешняя же королева, взойдя на престол молоденькой, невинной девушкой, строго следила за тем, чтобы придворные вели себя достойно.

Да и ярый лютеранин принц Альберт, неукоснительно следовавший церковным догмам, делал жизнь таким красавцам, как герцог Тайнмаут и ему подобным, и вовсе невыносимой.

— Черт подери! — горячился недавно один из друзей герцога. — Лучше уж прямиком отправляться в монастырь, чем терпеть такое!

— Не думаю, что это решит твои проблемы, Чарльз, — насмешливо ответил ему герцог.

— По крайней мере тогда мне не придется выслушивать разглагольствования принца Чарльза на тему морали в этой стране и о недостойном поведении ее граждан, а если точнее, меня.

— Может, ты преувеличиваешь? — усомнился Ульрих.

— Чепуха! — отрезал друг. — Ты не хуже меня знаешь, насколько эти немцы нетерпимы к морально неустойчивым гражданам, и принц не является исключением.

Герцог понимал, что приятель его более или менее прав.

Принц был в глубине души истинным немецким бюргером. Независимо от того, бывал ли он сдержанным или раскованным, он неизменно держался с исключительным достоинством.

Все его прекрасные качества перечеркивались одним недостатком — отсутствием чувства юмора. И именно из-за этой исключительной серьезности и респектабельности беспечные аристократы не любили принца Альберта и считали, что при дворе царит скука смертная.

Герцог оглядел собравшихся — красивых женщин в шикарных туалетах и элегантных мужчин при орденах. Пожалуй, здесь собрались самые сливки английского общества.

Понятно, почему принц постоянно чувствовал себя здесь в напряжении — это он выглядел посторонним в своем собственном дворце, а не гости, которых он развлекал.

Однако пора отправляться домой, хорошего понемножку, подумал герцог. Хотя временами он находил общение с коронованной особой вполне приемлемым и даже приятным, но всегда помнил, что смех принца, каким бы веселым он ни был, может в любую минуту оборваться.

Пожалуй, сегодня не тот вечер, который хотелось бы повторить, решил про себя герцог.

Мимо проплыла в танце Элин Лэнгстоун, одарив его из-под длинных ресниц взглядом, значение которого невозможно было не понять.

Ему даже показалось, что графиня смотрит на него уж чересчур откровенно. Но когда она повернула смеющееся лицо к партнеру, герцог понял, что никто, кроме него, ничего не заметил, а если и заметил, то вряд ли о чем-нибудь догадался.

Графиня была необыкновенно привлекательна, и герцог, как и незадолго до этого, подумал, что скорее бы уж наступили суббота с воскресеньем, когда они останутся наконец вдвоем.

Он не сомневался, что хозяйка загородного дома придумает что-нибудь, чтобы они могли побыть наедине как можно дольше.

Но внезапно герцог вернулся к мысли, что можно и не дожидаться конца недели, ведь Элин Лэнгстоун недвусмысленно дала понять, что желает видеть его завтра.

Конечно, не следует приходить к ним в дом, когда граф находится в Лондоне, однако графиня приглашала так настойчиво, что ему было бы любопытно послушать, что она собирается сказать.

Кроме того, взгляд, которым она только что одарила его, явственно дал понять, как страстно она его желает и что огонь, который ему удалось в ней зажечь, не только не потух, но и разгорелся с новой силой.

«Сделаю, как она просит», — решил герцог.

Он вышел из танцевальной залы с улыбкой на губах.