Мишель Моран: Дочь Клеопатры

Август ожидал моего ответа, но мое лицо оставалось непроницаемым, и он повернулся к Ливии.

— Я буду у себя.

Октавия вызвалась его проводить, и тут я заметила, что Агриппа с Тиберием куда-то запропастились.

Когда император ушел, я спросила у Юлии:

— Кажется, он заболел?

— Отец никак не оправится после Иберии. Заявил, что сегодня умрет, и велел Агриппе любой ценой разыскать этого Красного Орла.

— Говорят, мятежника ранили, — вставил Марцелл. — Тиберий даже решил, что ты побежала за ним.

— С какой стати? Это же преступник!

— Я так и сказал. А Тиберий думал, будто ты решила устроить побег.

Мне действительно больше всего на свете хотелось сбежать на виллу к Юбе, но обстоятельства вынуждали стоять на холме и смотреть на пожар. Наконец даже Юлии наскучило это зрелище, и она поинтересовалась у Клавдии, ожидать ли нам пира.

— Нет. Твоему отцу нужен отдых. Может быть, через несколько дней, как только будет казнен Красный Орел, тогда и устроят большое празднество.

Юлия повернулась ко мне.

— Поужинаешь с нами?

— Не сегодня. Что-то нездоровится, — солгала я в который раз.

И поспешила к себе в надежде, что Галлия уже там. Но комната оказалась пустой. Или нет? Под подушкой что-то темнело. Я достала маленький ларчик черного дерева и прочитала приклеенную на крышке записку. «На всякий случай, ведь завтра может и не настать». В потайном отделении обнаружилось ожерелье из розового морского жемчуга, прощальный подарок матери. То самое, ценой которого я просила Юбу купить свободу Галлии. Когда жемчужины вновь засверкали на шее, мой взгляд затуманили слезы. Он оставил послание утром, не зная, доживет ли до вечера. И вот теперь его жизнь — в руках богов.

Охваченная отчаянием, я расхаживала взад и вперед по комнате. Где же Галлия? Это был мой первый вопрос сестре Цезаря, когда та вернулась.

— Ушла к себе домой, — ответила Октавия. Под глазами у нее темнели полумесяцы, как после долгих бессонных ночей. — В Риме свирепствует лихорадка. Галлия рассказала, что Веррий и Юба уже слегли. По мнению лекарей, брат тоже мог заразиться. Хорошо, что ты в безопасности. — Она ласково погладила мою щеку, влажную от слез, и тоже заплакала. — Помолимся?

Октавия отвела меня в ларарий, зажгла благовония, и мы преклонили колени. Она зашептала молитву Фортуне, а я беззвучно взывала к Исиде. Чего только я не сулила богине! Что пойду замуж за любого, кого бы ни выбрал Август, хоть за злющего старика, лишь бы Юба остался в живых. Что буду переносить страдания молча, без ропота, даже украдкой не плача от жалости к себе. Только бы он поправился.

Ночь миновала без новостей. Наутро Галлию было нигде не найти. Я мерила шагами библиотеку, пока Витрувий не отложил стиль и не посоветовал мне выйти на свежий воздух.

— Если это из-за учителя Веррия, то не волнуйся. Мы виделись утром: он жив и здоров.

— Виделись? Где? — вскрикнула я.

Наставник странно посмотрел на меня.

— На Палатине. Он возвращался от Юбы.

— Говорил что-нибудь?

— Что Юбе нездоровится.

— А Галлия была с ним?

Витрувий покачал головой.

— Нет, не припомню такого.

Я устремилась к портику в надежде увидеть учителя Веррия, но к вилле Октавии спешил один-единственный человек — Агриппа. Увидев меня, он улыбнулся и с гордостью заявил:

— Отличные новости!

— Вы изловили Красного Орла?

— Даже лучше — убили.

Сердце в моей груди на миг перестало биться.

А полководец не умолкал:

— Прошлым вечером двое солдат застали его у святилища Аполлона при попытке повесить очередное воззвание. Мятежник был уже ранен, а убегая, еще получил удар клинком.

Внезапно мир завертелся перед глазами. Словно еще раз умер мой брат.

— И где же… тело?

— Его не нашли. Однако, судя по лужам крови, Красный Орел не жилец на этом свете.

Агриппа ушел поделиться радостью победы с Октавией, а я ухватилась рукой за колонну, чтобы не упасть. Галлия — нужно ее разыскать. Или она, или Веррий расскажут мне, как все произошло. Не позаботившись об охране, я устремилась вниз по склону, добежала до конца улицы и забарабанила в дверь. Никто не ответил. Я стала заглядывать в окна, и тут какой-то проходящий мимо мальчик из любопытства остановился.

— А никого нет дома.

— Откуда ты знаешь?

— Я рядом живу. Хозяев не было целую ночь.

— А утром?

Мальчик помотал головой.

— Даже учителя Веррия?

— Его тоже.

Тогда я кратчайшим путем побежала обратно к вершине. Наведаться к Юбе, конечно же, не рискнула, но по пути завернула к святилищу Аполлона, чтобы своими глазами во всем удостовериться. У входа стояли несколько преторианцев. Я сразу признала двоих провожатых, что были со мной в мавзолее брата. Они приглушенно беседовали, разглядывая побагровевшие мраморные ступени. Агриппа сказал мне чистую правду. Потеряв столько крови, выжить уже невозможно. Горло болезненно сжалось, в глазах потемнело… Светловолосый охранник из мавзолея встряхнул меня за руку.