Джуд Деверо: Мститель

— Думаю, она написала всем, но Алекс просто получил ее письмо первым. Посиди спокойно, пока я не вычешу тебе колтуны из волос.

Элинор взвесила на руке тяжелую массу локонов и ощутила невольную зависть. Другие женщины часами сидели перед зеркалом, пытаясь что-то сделать с волосами, в то время как Джессика разгуливала простоволосой под солнцем, мылась в морской воде, могла весь день ходить нечесаной — и все же светлые, густые, мягкие волосы сияли здоровьем.

— О, Джесс, если бы ты только попыталась, любой мужчина…

— Пожалуйста, не начинай снова! — перебила сестра. — Почему бы тебе самой не найти мужа? Богатого. Такого, чтобы содержал всю семью.

— В этом городе, — пренебрежительно бросила Элинор, — который трясется от страха при виде одного-единственного человека? Городе, позволяющем такой швали, как Питман, безраздельно здесь править?

Джессика встала и откинула с лица длинные пряди. Очень немногим женщинам удавалось оставаться привлекательными с волосами, туго стянутыми в узел на затылке, и среди них была Джессика.

— Мне тоже не нужны эти трусы, — согласилась она, кладя малыша Сэмюела обратно на пол. — Но я по крайней мере не настолько глупа, чтобы считать, будто один человек, особенно кто-то вроде Александра, сумеет нас спасти. Думаю, все мы помним Монтгомери как семью. Не как отдельных ее членов. Вряд ли можно сыскать более великолепные образцы человеческой породы, чем Сейер и его старшие сыновья. И я горько плакала, когда мальчики ушли в море. Но, провожая Александра, не уронила ни слезинки.

— Джессика, по-моему, ты несправедлива. Что, спрашивается, сделал тебе Алекс такого, за что его следует так ненавидеть? Или ты все еще обижаешься на его детские проделки? Если принимать во внимание подобные вещи, Натаниела следовало бы повесить еще четыре года назад.

— Нет, просто не терплю высокомерных людей. Он всегда считал себя выше окружающих. Отец и братья готовы были работать с кем угодно, но Александр воображал, что слишком хорош для этого мира. Его семья была самой богатой в городе. Но только он считал нужным это подчеркивать.

— Ты имеешь в виду благотворительность? Тот раз, когда ты швырнула принесенных Алексом омаров ему же в лицо? Я так и не поняла, почему именно, тем более что весь город вечно что-нибудь да отдавал нам.

— Зато теперь не отдают! — гневно прошипела Джессика. — Да, я имела в виду благотворительность. Мы едва сводили концы с концами. Никогда ничего не имели. Только мечтали хоть что-то получить. А па приезжал домой каждые девять месяцев, как раз вовремя, чтобы наградить маму… — Она прикусила губу, чтобы успокоиться. — А хуже всех был Александр. Помнишь, как ехидно он ухмылялся, привозя нам мешок кукурузной муки? Как свысока смотрел на нас! И вытирал ладони о штаны каждый раз, когда очередной малыш Таггертов оказывался рядом.

— Джесс, — улыбнулась Элинор, — но любой человек так и норовил вытереть руки о штаны, юбку или даже о волосы, когда рядом оказывался еще один малыш Таггертов, неужели не ясно? И повторяю, ты несправедлива. Александр был не хуже и не лучше других мужчин своей семьи. Просто между вами два года разницы, и поэтому ты чувствовала к нему нечто вроде родства. Сама понимаешь, близость, сходство интересов…

— Я предпочту быть родственницей акулы!

Элинор закатила глаза.

— Но именно он помог Патрику устроиться юнгой на «Прекрасную деву».

— Да он пошел бы на все, лишь бы избавиться от одного из Таггертов. Ты готова?

— Давно уже. Давай заключим пари! Если Александр окажется тем напыщенным мотом и повесой, каким ты его считаешь, на следующей неделе я испеку тебе три яблочных пирога.

— Да я наверняка выиграю! Он, с его спесью, скорее всего потребует, чтобы ему руки целовали! Я слышала, он был в Италии. Возможно, встречался с папой и кое-чему у него научился. Как по-твоему, он носит надушенное кружевное белье?

— Если выиграю я, — продолжала Элинор, игнорируя саркастическую реплику сестры, — тебе придется всю неделю носить платье и быть вежливой с мистером Клаймером.

— Со старым вонючкой? У него изо рта вечно несет рыбой. A-а, какая разница, все равно ты проиграешь. Теперь, когда Александр один, не в окружении отца и братьев, все сразу поймут, что он собой представляет: ленивый, тщеславный, наглый, напыщенный…

Она осеклась, потому что сестра энергично вытолкнула ее за порог.

— И, Натаниел, если ты не уследишь за детьми, худо тебе придется! — крикнула на прощание Элинор.