Джуд Деверо: Мститель

Чем больше он пил, тем красноречивее расписывал прелести Америки. После того как он и Ник почти осушили бочонок эля, Ник принес бутыль прозрачной жидкости, которую назвал водкой, и все началось сначала. Что ни говори, а эти русские умеют пить!

Но на следующее утро, когда голова Алекса раскалывалась, а во рту был такой вкус, словно он собственным языком вылизал дочиста днище корабля, матрос принес письмо. Ник находился на палубе и изливал последствия своего похмелья на несчастных слуг, когда Элиас Дауни попросил разрешения подняться на борт и поговорить с Александром. Ник на несколько минут прекратил вопить и жаловаться и сам соизволил проводить матроса вниз. На самом деле он умирал от любопытства, спеша поскорее услышать, что понадобилось незнакомцу.

Игнорируя рев крови в висках, Алекс терпеливо выслушал истории о последних событиях в родном городе, после чего пробежал глазами письмо сестры и понял, что дело неладно.

— Этот человек, за которого она вышла, — чистый дьявол, — твердил Элиас. — Он всех нас ограбил! Отнял у Джозаи корабль под предлогом, что тот якобы перевозил контрабанду. Все вроде бы сделал по закону, и мы ничем не смогли ему помешать. Будь у Джозаи шестьдесят фунтов, он мог бы подать в суд на вашего зятя и вернуть себе судно. Кроме него, у Джозаи ничего нет, и теперь он остался нищим.

— Но что сказал мой отец? — выпалил Алекс, подавшись вперед. — Что он сделал? Не могу представить, что он позволил своему зятю отнять корабль у невинного человека.

Элиас, уже успевший хлебнуть водки, почти засыпал.

— У Сейера нет ног, — с трудом пробормотал он. — Их все равно что отрубили. Не покидает кровати. Все думали, что ему не выжить, но он немного оклемался… если это можно назвать жизнью. Лежит, почти ничего не ест. В доме всем заправляет Элинор Таггерт.

— Таггерт! — фыркнул Алекс. — Они все еще живут в своей развалюхе, пытаясь вывести в люди целый чертов выводок ребятишек?

— Два года назад Джеймс пошел на дно вместе с кораблем, а Нэнси умерла, рожая своего младшенького. Несколько мальчишек ушли в море, но и дома осталось предостаточно. Элинор работает на вашего отца, а Джесс перевозит пассажиров из гавани на корабли. Так и зарабатывают на хлеб. Ну, вы же знаете Таггертов, они не станут просить милостыню. А уж эта Джесс — она просто что-то! Единственная, кто не спасовал перед вашим зятем. Правда, Таггертам и терять особенно нечего. Что у них можно отнять?

Алекс и Элиас обменялись улыбками. Таггерты были посмешищем всего города. Стоило кому-то пожаловаться на неудачу, окружающие дружно указывали на Таггертов, которым приходилось куда хуже. Последние бедняки, вечно оборванные и грязные, они, однако, превыше всего ставили свою гордость.

— Джессика все такая же вспыльчивая? — пробормотал Алекс, улыбаясь при воспоминании о тощем чумазом отродье, которое по каким-то непонятным причинам из кожи вон лезло, чтобы сделать его жизнь адом. — Ей, должно быть, около двадцати, верно?

— Кажется, так.

Глаза Элиаса снова стали закрываться.

— И все еще не замужем?

— Кто на такой женится? — сонно промямлил Элиас. — Вы давно не видели Джесс. Она здорово изменилась.

— Очень сомнительно, — хмыкнул Алекс как раз в тот момент, когда голова Элиаса упала на грудь, а сам он захрапел.

Алекс повернулся к Нику:

— Придется возвращаться. Своими глазами увидеть, что там творится. Марианна просит приехать и помочь им. Вряд ли все так плохо, как кажется. Мой отец всегда считал Уорбрук своим личным маленьким владением и, похоже, не желает ни с кем делить власть. А если один из этих Таггертов сует свой нос в его дела и подстрекает народ, неудивительно, что в городе начались неприятности. Я вернусь и наведу порядок. Кажется, недель через шесть какой-то корабль отплывает в Америку. Может, капитан еще не набрал команду.

Ник опрокинул очередную рюмку с водкой.

— Я сам тебя отвезу. Мои родители хотели посмотреть Америку. Кроме того, там у меня есть родственники. Отвезу тебя в твой город, а там делай, что сочтешь нужным. Да и сын должен повиноваться отцу.

Алекс улыбнулся Нику, не показывая, как расстроен известием о болезни Сейера. Трудно представить, что его грузный, громкоголосый, требовательный отец внезапно превратился в прикованного к постели инвалида.

— Договорились, — кивнул он. — Буду счастлив отплыть с тобой.

Разговор происходил несколько недель назад, но теперь они готовились бросить якорь, и Алексу наконец-то предстояла встреча с родиной.