Катерина Риш - 10000 лет до нашей эры. Книга 2

Однако защитников на острове не было.

Когда Анкхарат говорил, что на острове есть мужчины, как и в Сердце Мира есть другие женщины, в объятиях которых можно познать удовольствие, он явно не знал, что представляют собой эти мужчины. Из них не вышло бы сколотить отряд в духе трехсот спартанцев. Будь эти мужчины действительно уроженцами прославленной Спарты, то именно их первым делом и сбросили бы с обрыва.

Особняком на острове жили хрупкие болезненные мальчики, разного возраста, которые были не нужны своему племени в Нуатле. Кто-то родился с увечьями, кто-то получил их позже. Иногда вместе со слабым ребенком на остров ссылали и его мать. Ей вменялось в обязаннось молить Богиню дать ей силы, чтобы родить еще одного, уже здорового ребенка.

Здесь жили пожилые люди обоих полов, чудом дожившие до такого почтенного возраста в первобытных условиях. На острове им была уготована роль нянек. В Нуатле, где считались только со здоровыми и молодыми, никто не церемонился с теми, кто не мог приносить пользу племени.

В самом отдаленном уголке острова узкой группкой жили истощенные и измученные люди, сломленные психологически и морально – изгнанные рабы. Они по-прежнему боялись каждой тени и даже когда узнали, что Нуатл пал, в любой лодке с беженцами им мерещились хозяева, прибывшие, чтобы покарать их.

Единственными, кто мог дать хоть какой-то отпор нападавшим, были изгнанные из Храма жрецы Бога Огня и, конечно, Шейззакс.

Черный великан вообще оказался самым внушительным мужчиной на острове. И стало понятно, почему бывшая жрица Эйкинэ шипела на каждую, кто осмеливался задержать взгляд на ее мужчине дольше обычного.

О, да! Как и я, эта женщина хорошо понимала, что такое ревность!

Шейззакс прибыл на остров по приказу Анкхарата. Сын Бога приказал ему это в самый последний миг, в ночь накануне гонок, хотя изначально они договаривались о том, что беглый раб из бойцовских ям встанет на сторону Анкхарата в ночь Церемонии. Но, как оказалось, Асгейрр тоже приходил к Шейззаксу и именно поэтому Анкхарат изменил свои планы. Асгейрр приказал Шейззаксу убить меня в то время, пока Анкхарат будет коротать дни внутри Храма. Асгейрр никак не ожидал, что Анкхарат отошлет меня от себя.

Сам Анкхарат или нашел себе новых союзников, или остался вообще без них. Пока никто не знал правды.

А Шейззаксу отныне было поручено охранять меня.

От чего защищать меня на острове, Шейззакс не знал. К тому же, по правилам ему было запрещено навещать меня. Делать это мог только Эйдер Олар, как жрец Огненного Бога.

Эйдер Олар каждый день говорил с Ташей. Она запретила приводить меня, но не могла запретить приходить ему.

Таша по-прежнему не собиралась покидать остров. Она считала, что нет идеи глупее, чем убежать с острова накануне зимы, без продовольствия и в гущу войны. И ради чего? Наутл был землей Сыновей Бога, а их она ненавидела всем своим сердцем. Такую чистую ненависть еще стоило поискать, наверное, даже Асгейрр ненавидел людей из племени краста меньше, чем Таша ненавидела Десятерых Сыновей Бога.

Тот факт, что почти все они могли быть мертвы к этому часу, для нее ничего не значил.

Я больше не ревновала к Таше. У нее были темные волосы, верно? А значит, она никак не могла быть одной из избранниц Сыновей Бога. Ведь на марафон невест брали только блондинок.

В первое нашествие на Нуатл Львы так и не добрались до острова и до Закатных гор. Возможно, Таша надеялась, что события повторятся. Остров не обладал богатствами. Львам нечего было искать здесь.

Еще на острове жили женщины из Домов Наслаждений. Это были больные, измученные постоянными родами или выкидышами бледные тени, опасающиеся любых мужчин, даже беззубых стариков. Все они в скором времени нашли убежище под крылом Эйкинэ. Именно женщины из Домов Наслаждений и приносили вести с берегов Нуатла. Они тоже бежали на остров, поскольку опасались, что Львы, как и в первое свое пришествие, вырежут почти всех обитательниц Домов Наслаждений, приняв их за жен Сыновей Бога, или угонят в рабство в Пустыню.

Женщин из Домов Наслаждений, как правило, не принимали в ряды Безмолвных сестер, ведь редко кто из ни разу не рожал. Пусть они и оставляли своих детей на ступенях Храмов Огня или Воды, согласно традициям, хуже было вообще не родить, чем бросить.

Со словами: «Прекрасное далеко, я начинаю путь» вместе с другими сестрами я шла на поля, засеянные мохнатыми стручками. Они напоминали дохлых пушистых гусениц, которым уже ни за что не стать бабочками. Внутри оказались темные круглые бобы, из которых и пеклись те самые твердые лепешки – первобытный хлеб, что ели в Нуатле. Полученная из бобов мука ценилась так же высоко, как орихалк.