Катерина Риш - 10000 лет до нашей эры. Книга 2

Он остановился, но не обернулся.

– Разве ты не понимаешь, что предлагаешь? – его голос звучал глухо.

– Жизнь. Спасение. Разве нет?

– Если мы покинем Нуатл, то куда уйдем?

На материк, – чуть не ответила я, – в Европу! А потом поняла.

Это были земли людей из племени краста. Проклятые Богами земли, как с детства внушалось каждому.

Переселение само по себе было мыслью дикой, чуждой этому веку. Люди жили и умирали на клочке доступной им земли, а я собиралась уговорить их все бросить и уйти. И даже если они согласятся и в них пробудится дух первооткрывателей, если они, наконец, поверят моим словам о грядущей катастрофе, то уйти они могут только в земли проклятого народа, выродков и неудачного Божественного эксперимента, как утверждали легенды.

А неандертальцы? Разве они так просто отдадут нам земли? После всех костров, смертей и унижений, что нужно сделать, чтобы отказаться от взаимной, я уверена, ненависти?

Вот он, новый виток в планомерном уничтожении неандертальцев. Они жили во льдах и холоде, строение их тела позволяло им не испытывать холод так остро, как нам, кроманьонцам. Но Ледниковый период подходил к концу, и это вело к затоплению такой развитой цивилизации, как Нуатл. И полному уничтожению второй человеческой расы. Люди Нуатла просто сметут неандертальцев со своего пути. Цивилизация Тигра до сих пор хранила огонь в деревянных клетках, условия их жизни не располагали к накоплению умений, знаний и развитию таланта.

– Ни один мужчина не покинет эти земли без боя и не отдаст их Львам, – заговорил Эйдер. Он смотрел на стручки так внимательно, словно именно от них зависела наша жизнь. – И перебороть ненависть к проклятым землям краста будет очень непросто.

– Должен быть кто-то, кто поведет людей. Кому они поверят.

– Мы пока не знаем, кто из Сыновей Бога выжил. Огонь не видит никого, кроме Асгейрра, разумеется.

Вдох-выдох… Если я узнаю, что Анкхарат погиб во время Церемонии, захочу ли я спасать мир, в котором его больше нет?

О, если бы я только знала, как отменить брошенные в спину проклятия…

– Берегись! – вдруг крикнул Эйдер и оттеснил меня с тропы к первому ряду пушистых насаждений. – Не касайся их, – предупредил он, указав на гроздья стручков.

Я обещала держаться от них подальше.

На тропе появились женщины. Они бежали быстро, но старались двигаться аккуратно – на сцепленных руках они несли девушку. Следом за ними появились еще несколько женщин с доверху заполненными мохнатыми стручками корзинами. Они не удостоили нас даже взглядом.

Внешний вид женщин удручал – пыльные туники из плохо обработанной кожи и длинные бесформенные юбки до пят. Руки были по локоть обмотаны кожаными лентами, а пальцы сплошь в царапинах.

Ни одна из них не произнесла ни слова, Эйдер демонстративно глядел в другую сторону.

Когда они удалились, мы пошли дальше. Тропинка не была прямой, она извивалась и постоянно сворачивала с прямого курса, хотя никаких препятствий на пути не наблюдалось – ни деревьев, ни камней. Только засеянные мохнатыми стручками поля. Похоже, островитяне недолюбливали прямые линии.

– Эти женщины – рабыни? – спросила я.

Иных вариантов не было, особенно с учетом того, что Эйдер так старательно отводил глаза в сторону.

– В каком-то смысле да.

– А что за растение они собирают?

– Скоро узнаешь, – с тяжелым вздохом ответил маг.

Мне не понравилось, как он это сказал.

– Почему?

– Таковы традиции.

Если в дело вмешиваются «традиции» – ничего хорошего не жди, это я давно уяснила.

Вихляющая тропа вывела нас на небольшую поляну, на которой возвышалась круглая, без единого угла, хижина. Стены ее были сплетены из лоз и ветвей, и походила она скорее на временный шалаш, чем на постоянное жилище. Вместо дверей только округлый проем, окон нет вообще, да они и не нужны, дневного света там внутри, должно быть, хватает. Ветки не уложены близко друг другу.

На пороге дома стояла женщина.

Тину Тёрнер я уже повстречала. А теперь, в сумерках, при свете факела, на острове брошенных жен я встретила самую настоящую Одри Хепберн за двенадцать тысяч лет до ее настоящего рождения.

– Это Таша, – сказал маг, отступая назад.

Ни у одной женщины Нуатла до этого я не видела короткой стрижки. Волосы Таши были насыщенно-черными, неаккуратно подстриженными (ну знаете, парикмахерское искусство в первобытные времена оставляет желать лучшего, как и орудия для стрижки!) Не исключено, что Таша равняла волосы каменными ножами, и, весьма вероятно, сама.