Марьяна Сурикова: Не зная пощады

Мы шли по широкому зеленому лугу, держась за руки. Нам достаточно было этих простых и легких прикосновений, лишь бы всегда ощущать присутствие рядом любимого человека. Остановившись, взглянули далеко в гористую даль. В ярко-синем небе светило веселое солнце, согревая мир своими жаркими лучами. Ветерок проносился над землей, кружа в веселом танце сухие травинки.

Кристиан обнял меня, а потом вдруг подхватил за талию, поднял вверх и закружил. Я не отрывала взора от его удивительных глаз, невероятно синих, словно высокое небо над головой, и столь же бездонных, освещенных золотыми лучами солнца, а потом запрокинула голову, смеясь радостным беззаботным смехом. Голова кружилась, дыхание срывалось от счастья. Он опустил меня, крепко прижав к себе, глядя в глаза и улыбаясь той смутно знакомой далекой улыбкой, напомнившей о красивом синеглазом незнакомце, спасшем жизнь одной бедной маленькой девочке.

– Кристиан, – позвала я его, – я хочу принести клятву, хочу поклясться в том, что никогда больше не пойду против твоей воли, что буду доверять твоим решениям всегда, что не позволю своим эмоциям причинить вред тебе или другим людям. Пусть эта клятва свяжет меня и поможет удерживать в руках собственную силу.

– Ты желаешь поклясться собственной жизнью?

– Я поклянусь жизнью тех, за кого не задумываясь отдам свою, только так я смогу совладать с темной сущностью внутри меня, потому что даже она не в состоянии причинить вам вред.

Кристиан обнял ладонями мое лицо, внимательно вгляделся в глаза, потом погладил скулы подушечками больших пальцев и шепнул:

– Тогда клянись, Алира.

Я опустила ресницы, проговаривая про себя слова клятвы, а потом прошептала: «Да будет так» – и прижалась к мужу, когда огненный вихрь взметнулся вокруг, прожег прозрачный воздух и медленно угас.

– Твоя клятва принята, – сказал супруг и склонился ко мне, а я потянулась навстречу и поцеловала самые желанные губы в мире, немного горькие, но невероятно нежные на вкус. Прижалась к сильному горячему телу, а Кристиан опустил меня на мягкую душистую траву. Длинные пальцы развязали тонкий ремешок и одну за другой расстегнули жемчужные пуговки платья. Ткань мягко скользнула вдоль тела, а ветерок ласково коснулся обнаженной кожи. Мужчина провел губами вдоль голубоватой венки на шее, а потом отстранился, позволяя стянуть с него рубашку. Я прижалась к теплой твердой груди, погладила пальцами напрягшиеся мускулы, запрокинула голову назад, ловя его взгляд, а он резко прижал к себе в своей особенной властной и нежной манере, сжимая руками плечи и заставляя откинуться на зеленый мягкий ковер, щекотавший спину пушистыми кончиками тонких травинок. Рука его провела по моему бедру, поднимая и сгибая ногу в колене, губы касались меня там, где я больше всего желала их ощутить, на коже раскрывались огненные лепестки, и приятное тепло разливалось по телу, следуя за его поцелуями. Я подалась навстречу и зажмурилась от удовольствия, когда он вошел в меня. Сильные пальцы сжали запястья, поднимая вверх руки, открывая его губам мою грудь, а другая ладонь обхватила тонкую щиколотку, поднимая ногу выше. Он завел ее к себе на плечо и, упершись ладонью в землю, продолжил быстрые сильные движения, вдавливая мое тело в мягкую траву, раскрывая меня, заполняя всю без остатка, его губы ловили напрягшиеся соски, когда я выгибалась навстречу, позволяя владеть собой так, как хотелось ему. Небо над головой расцветилось разноцветными искрами, кожа касалась кожи, делая ощущения от нашего слияния еще острее, на каждую мольбу «еще» его тело отзывалось резким толчком, а движения все ускорялись, пока привычный бешеный смерч не утянул меня в свою смертельную ловушку, в которой я вновь умирала, шепча любимое имя и ощущая всю полноту собственного счастья.