Марьяна Сурикова: Пари, леди, или Укротить неукротимого [litres]

– Ну же, быстрее, Алис, быстрее!

– Не торопите, дорогая, иначе я плохо закреплю шляпку и она обязательно слетит во время поездки.

– Кучер ждет, поспешите! Он уже въехал в город!

– Ох. – Набив рот шпильками, Алисия Беатрис Герберта Аксэн-Байо-Гота только нечленораздельно мычала в ответ на бесконечные поторапливания и спешно прикалывала шляпку к темно-каштановым волосам.

– Готово, – выдохнула Алис, а кузина тут же схватила ее за руку и потащила к выходу, несясь на всех парах.

Несчастный кучер и бедная лошадь тоже торопились из последних сил, чтобы на всем скаку пролететь по улочкам внезапно опустевшего города и остановиться, подняв клубы пыли, возле набитого до отказа кафе с милейшим названием «Розарий у Розочки».

Несколько разряженных дам недовольно оглянулись на спешно выбирающихся из двуколки женщин. Пыль красиво осела на нетронутых белоснежных пирожных и присыпала «сахарной» пудрой чай.

– Нам занимали. – Кузина-дуэнья, пользуясь достоинствами своей габаритной фигуры, протолкалась к крайнему столику у низкой, увитой розами изгороди, потеснив недовольных дам, девиц, леди и прочих представительниц слабого пола, занявших очередь в кафе едва ли не с раннего утра. Однако возразить ей не посмели.

Дама Атильда славилась своим вспыльчивым нравом и была скорой на расправу, чему очень способствовали ее габариты и тяжелая рука. Впрочем, столик она заняла по всем правилам. Как только небо на горизонте начало светлеть, отправила в кафе свою служанку.

Отоспавшаяся на охраняемом пункте девушка с продольными отметинами от салфетки на гладкой розовой щечке сладко зевнула и поднялась, уступая место.

Алисия смущенно замерла возле бухнувшейся на жалобно пискнувший стул кузины. Все остальные места, которые хоть как-то подходили на роль сидений, уже были заняты.

– Ох, деточка, – обмахнулась широким платком Атильда, – успели. Что же ты стоишь?

– Здесь совершенно некуда присесть, – развела руками Алисия.

– Надо было Жанне занять два стула, – пропыхтела дуэнья, бросив взгляд в спину торопливо взбирающейся в двуколку служанки. Заметив суровый блеск глаз хозяйки, девушка быстро похлопала кучера по плечу, и экипаж загромыхал по улице обратно к дому.

– Сейчас, детка, погоди.

Атильда обхватила ладонями росший в кадке неподалеку кустик и выдернула вместе с корнями. Бережно пристроив теперь уже бездомное растение рядом с изгородью, перевернула кадку и посоветовала Алисии:

– Только шаль поверх набрось, чтобы платье не испачкать.

Осторожно присев на бывший дом укоризненно взирающего на нее куста, Алис немного поерзала и постаралась принять самый невозмутимый вид.

– Какая спешка, Атильда, – донесся из-за соседнего столика тонкий язвительный голосок. – Вы тоже торопились отведать пирожных с розовым кремом?

– А как иначе, дражайшая Падула? – бросила в ту сторону высокомерный взгляд кузина. – Наверняка все разберут. Говорят, полезно употреблять сладкое, это способствует хорошей работе мозга. Вы ешьте побольше, милая, а то, смотрю, пирожное совсем не тронуто.

Леди Падула картинно закатила глаза и обмахнулась шелковым веером. Солнце начинало припекать, и высокородная девица на выданье, разряженная в бархатное платье, ощущала на себе прямое воздействие солнечных лучей. Ее дуэнья молча стояла рядышком, маскируя старомодными длинными юбками деревянный ящик, на котором расположилась воспитанница, и делала вид, что стоит исключительно по собственной воле, стараясь не бросать выразительных взглядов в сторону Алисиной кадки. Видимо не сообразив лишить невинный цветок его дома, она теперь отчаянно завидовала восседавшей на горшке леди.

Благородные собеседницы замолчали, пригубив чаю и скривившись от привкуса пыли. Все цветущее общество, состоящее исключительно из незамужних девушек и их сопровождающих, притихло в ожидании. Блестящие в предвкушении глазки обратились в сторону дороги, возле которой столь удачно стояло кафе. Это было самое подходящее место, чтобы поджидать в засаде… чтобы обозревать окрестности, любоваться низенькой изгородью и тающими на солнце пирожными.

В какой-то миг усталость от жары и долгого любования внезапно сменилась бурным оживлением. Все очаровательные любительницы розового крема, усиленно делавшие вид, что пришли в кафе в самый разгар солнцепека, дабы провести минуту-другую за чашечкой ароматного чая, вдруг разом навострили изящные ушки и приняли стойку гончих, учуявших добычу.