Марьяна Сурикова: Практика жизни

Я стояла на балкончике у ректорского кабинета и с тоской смотрела вниз на Элинну, которая ободряюще помахала мне рукой. Именно староста притащила меня к ненавистной лестнице, сказав, что Амир велел прийти. Когда я вернулась в комнату после разговора с Эди, девушки потребовали объяснить, откуда взялись ожоги на моей спине. Я поведала им всю историю. Мелинда только ахала и говорила, что она бы ни в жисть на такое не решилась. Элинна, напротив, заявила, что я полная дура и имела все шансы отправиться к духам прямо из своей любимой аристократической академии. Добавила, что придется за мной следить, иначе буду и дальше влипать в подобные ситуации. Игры в молчанку, однако, прекратились, староста вновь фыркала на меня и язвила, а я втайне радовалась, что все стало как прежде.

Теперь, стоя у столь хорошо знакомой двери, я себя чувствовала далеко не лучшим образом. Ох, не к добру меня вызвали! Зря только надеялась, что выходка сойдет нам с рук, а Амир удовлетворится результатом и все простит. Он просто дождался подходящего момента и вызвал нас обоих. Эди уже был в кабинете, а мне приходилось ожидать своей очереди. Пальцы нервно сжали перила, когда позади отворилась дверь. Эдвар подошел ко мне и обнял за плечи.

— Ну, Летта, твой черед, он ждет.

— Что он тебе сделал? Кричал? Пытался задушить?

— Нет. Он снял меня с должности заместителя по учебной части. Теперь я рядовой преподаватель с кучей дополнительных занятий.

— О, мне очень жаль, что тебя понизили.

— Да ладно, я правда виноват. Удачи тебе. Пойду, пожалуй. Мне выдали столько заданий, что ближайший год я буду занят. До встречи.

— Всего хорошего, Эди.

Я проводила мужчину взглядом, оттягивая неприятный момент, а потом повернулась к двери. Как же я не хочу туда входить! Протянув руку, постучала, все еще надеясь, что мне велят отправляться куда подальше. Надежды не оправдались, а приглашение войти прозвучало как приговор.

— Добрый день, Виолетта.

— Добрый день, — ответила, не поднимая головы.

— Присаживайся.

— Спасибо.

Я прошла к дивану, села и уставилась на сложенные на коленях руки.

— Ну? — прозвучал насмешливый голос Амира.

— Что? — Я подняла голову и столкнулась с внимательным взглядом зеленых глаз. И вдруг подумалось: как хорошо, что кровная защита не оставляет побочных эффектов вроде медленного угасания, и теперь ректор выглядит таким же энергичным и полным сил, как раньше. А еще показалось, что его отношение ко мне тоже переменилось, стало почти таким, как прежде, до происшествия с Элизабет. Он снова подшучивал надо мной.

— Ну где же слова: «Простите, ректор Сенсарро, я больше так не буду»?

— Ректор Сенсарро… — Я замялась, размышляя, как лучше продолжить.

— Не слишком обнадеживающее начало.

— Я не уверена…

— В чем?

Я замолчала, подбирая слова.

— Не уверена, что больше не будешь, я правильно понял?

— Ну, в целом…

— Хм, Виолетта, не припомню, чтобы раньше из тебя слова приходилось клещами тянуть.

— Ректор Сенсарро, я правда очень сожалею, что все так получилось. Однако как я могу давать какие-то обещания, если не уверена, что исполню их.

— Потому и хочу, чтобы ты пообещала, Виолетта, не соваться куда не следует.

— Могу пообещать, что постараюсь всесторонне взвешивать свои решения, прежде чем предпринимать активные действия, — проговорила я, тщательно подбирая слова.

— Постараешься?

— Да.

Ректор побарабанил пальцами по столу, а я опустила взгляд на ковер, изучая замысловатый рисунок и пытаясь понять, что он означает.

— Ладно, Летта. Хорошо. Старайся. До игр осталась неделя, ну а потом, как мы и договаривались, я верну тебя родителям.

В сердце что-то неприятно кольнуло.

— Не терпится избавиться от меня? — спросила и тут же прикусила язык, но слишком поздно.

Брови Амира насмешливо изогнулись, и ректор ответил:

— Уговор дороже денег. К тому же, по моему искреннему убеждению, они единственные люди, которым удавалось справляться с тобой все эти годы. Твои способности пугают меня, Летта. Ты сговорилась с Эди за моей спиной! Я не уверен, что моих сил хватит вытаскивать тебя изо всех переделок, в которые ты будешь попадать.

— А с чего вы решили, что я буду в них попадать? — Я возмущенно взглянула на серьезного ректора, в глазах которого плясали смешинки.