Марьяна Сурикова - Не зная пощады

– Почему? – поинтересовалась я у задумчивого мужа.

Кристиан посмотрела на меня и вздохнул, но ничего не ответил.

– Карета ведь не увязнет в грязи, дороги уже немного просохли.

– Алира, – не выдержал Бенедикт, – на темных дорогах недалеко от Сильвертона периодически случаются нападения на путников, а мы сейчас заберем стражников, чтобы собрать всех в городе. Кристиан переживает о возможном нападении.

– И взять больше людей мы не можем, – сквозь зубы выдавил муж.

Я расстроилась окончательно и повинно опустила голову, в душе вознося благодарственную молитву за то, что напросилась с Кристианом в город. Если бы не я, он бы тоже остался здесь на ночь и разбирался с этими беспорядками.

Мы выехали из Сильвертона на закате. Карета ехала плавно, как и обещал Кристиан. Я чувствовала собственную вину за то, что муж совершенно вымотался за эти сутки. Сколько сил он сейчас тратит на поддержание плавного хода экипажа? Я посмотрела на закрывшего глаза мужчину, который сидел рядом, сжав в ладонях мою руку. Тинольд устроился на сиденье напротив и пристально вглядывался в окно. Друг перевел взгляд на меня и осуждающе покачал головой.

– Тин, – шепнула едва слышно, – если бы я не поехала с ним, то мы бы не узнали об этом заговоре.

– Алира, ему тоже иногда нужно отдыхать. Я понимаю, что тебе сейчас нелегко, но он ведь не железный, – прошептал друг в ответ.

– Он бы остался в городе и всю ночь гонялся за бунтарями.

– Я не о том. Здесь даже хорошо, что ты вмешалась. Я хочу сказать, что тебе нужно поменьше требовать от него. Ты выходила замуж, чтобы привязать Вильдана к себе и не отпускать ни на шаг?

– Нет, Тин.

– Тогда не дави на жалость. Ты ведь прекрасно понимаешь, что он на все готов ради тебя, и играешь на этих чувствах. Пусть это особенность большинства женщин, но от тебя я подобного не ожидал.

– Я вовсе не давлю. Я не специально. Ничего не могу поделать с собой, расстраиваюсь постоянно и по-каждому поводу, а взять себя в руки не получается.

– А ты хоть пытаешься?

– Тинольд, – раздался негромкий голос супруга, прервавший обвинения друга, – не стоит выговаривать моей жене.

– Извините, господин Вильдан, и ты прости, Алира, – спасовал перед непререкаемым авторитетом кумира верный помощник.

Резкая остановка кареты явилась для всех полной неожиданностью. Меня бросило вперед, но рука супруга, быстро обхватившая поперек груди, не дала удариться о сиденье напротив. Оба мужчины как по команде посмотрели в окно. Я тоже пыталась рассмотреть хоть что-то за их головами, но Кристиан тихо шикнул на меня, призывая сидеть спокойно. Снаружи раздавались грубые голоса. «Разбойники!» – мелькнула мысль. Кристиан достал из под сиденья два тонких клинка, а Тин вытащил из под своего меч потяжелее.

– Из кареты не выходи, поняла? – вполголоса приказал муж. – Никакой магии, можешь навредить ребенку.

Не дожидаясь моего ответа, оба выскочили наружу и захлопнули дверцы. Я в ту же минуту придвинулась ближе и прислонилась к стеклу и тотчас же отпрянула назад. Кожу обжег невыносимый холод. На стекле расцветали белые морозные узоры, они же вились на стенах кареты. Муж применил свою защитную магию, чтобы закрыть меня здесь внутри и уберечь от опасности.

Я сидела в карете, словно в клетке, что защищала меня, но не давала выбраться к тому, за чью жизнь я сейчас опасалась больше всего. Вот теперь начала корить себя за легкомыслие, за эгоизм, да за все на свете! Снаружи раздавался звон оружия. Я прижала ладони к ноющему сердцу. Сколько их там, сколько нападающих? Похоже, они тоже вооружены. Как двое мужчин справятся с ними? Один измотан до крайности, а теперь тратит последние силы, спасая меня. Он ведь не умеет направлять свою магию на удар, Кристиан защитник, а огонь подвластен лишь мне. А Тин… Тин… О нет! я даже не знаю, умеет ли он драться. Внезапно снаружи раздался сдавленный стон, мне показалось, это был голос Тинольда. Удары сердца отдавались в висках, меня охватила паника. Я должна помочь им!

Я приложила ладони к дверце, и красные всполохи побежали по изящным узорам, растапливая защитную магию мужа, на которую он сейчас отдавал последние силы. Морозный рисунок растворился без следа, а я едва не выпала из кареты, слишком стремительно распахнув дверцу, и лишь чудом ухватилась в последний момент за ручку, повиснув на ней. Перед глазами предстала пугающая картина: Тина душил огромными ручищами давешний силач из артистов на площади, а Кристиан отбивался сразу от четверых нападавших. Оба его клинка стремительно мелькали в воздухе, то блокируя удар одного из противников, то переходя в атаку на следующего. Разбойники держали каждый по короткому мечу, но мастерство Кристиана явно превосходило их умения – он уверенно бился обеими руками, каждая из которых могла работать как для защиты, так и для нападения. Однако противников было больше и выглядели они отдохнувшими. Бесспорно, муж был очень опытным воином, но выдерживать подобный натиск, когда силы на исходе, не смог бы даже самый лучший боец в мире.