Марьяна Сурикова - Не зная пощады

Внезапно перед глазами промелькнуло воспоминание, когда Кристиан успел выставить щит против моего огня, притом что бился в тот момент с двумя противниками, а потом в памяти всплыло другое видение – его гибель в битве с Сантаной, когда он не уклонился от черной магической волны. А все же Бенедикт прав. Магия намного быстрее человеческих ударов. Когда Кристиан кинул свой меч на поляне, он осознанно подставился под удар, иначе не успел бы совершить тот бросок, а я в тот миг защитила его лишь потому, что успела увидеть будущее. Нежели все так, неужели я собственными руками едва не сгубила нашего ребенка и из-за меня мой любимый теперь находится без сознания?

– Я правда считала, что могу спасти их, – ответила я. Слова давались с огромным трудом, язык едва ворочался во рту.

– Теперь уже ничего не исправишь, Алира. Идем, я отведу тебя к мужу.

Я последовала за Бенедиктом, не издав ни единого звука, потому что осознала в этот миг кое-что еще – если бы бандиты погубили Кристиана, я не задумываясь, убила бы их всех на месте.

Как монотонно течение дней, которые ты проводишь в ожидании. Неделя минула с момента нападения, а муж все не приходил в себя. Большую часть времени я теперь проводила в кресле у окна в его комнате. Малыша приносили прямо сюда потому, что я боялась надолго отлучаться от постели мужа. Я разрывалась между желанием проводить больше времени с новорожденным сыном и не оставлять супруга. Няне приходилось едва ли не силой забирать у меня ребенка, когда он начинал капризничать. Лекарь дал строгий наказ – не беспокоить Кристиана ни в коем случае, а Бенедикт неукоснительно его соблюдал. Может, по этой причине я никогда не оставалась в комнате наедине с мужем – всегда кто-то дежурил у его постели: лекарь, сиделка, Бенедикт или Тинольд. Только ночью мужчину оставляли одного, полагая, что в это время его никто не побеспокоит. Сиделка удалялась в соседнюю комнату, а я тайком пробиралась к Кристиану и укладывалась рядом на кровать, тихонько прижималась к спящему мужу, осторожно касалась пальцами его волос, вдыхала любимый запах и засыпала, уложив голову ему на плечо. К себе я возвращалось, когда солнце только начинало вставать над горизонтом, чтобы меня не застали в постели собственного супруга и не запретили оставаться с ним рядом наедине хотя бы ночью.

В один из этих бесконечных дней я стала свидетельницей разговора между Бенедиктом и лекарем:

– Что мы можем еще сделать, Эльвер?

– Не знаю, Бенедикт. Мои настойки и те отвары, что готовит госпожа Алира, не оказывают никакого эффекта. Возможно, все дело в магии. Если бы только нам удалось выяснить причину его состояния…

В этот самый миг меня осенило:

– Бенедикт, – негромко позвала я, – нужно поискать в библиотеке, в тех старых книгах на древнем языке.

– Это неплохая мысль, – согласился со мной лекарь. – Действительно, стоит взглянуть, Бенедикт.

Дядя Кристиана согласно кивнул головой и они вдвоем спустились в библиотеку, а после стали посещать ее каждый день, роясь в древних книгах в поисках записей, которые могли пролить свет на состояние инквизитора. Теперь у меня наконец-то появилась возможность оставаться с Кристианом ненадолго наедине. В такие минуты я подходила к его постели, вставала рядом на колени и тихонько разговаривала с мужем: пересказывала ему все новости о происшествиях в главном городе, говорила о жизни в поместье и могла бесконечно рассказывать о нашем сыне и о том, как он похож на своего отца. Иногда после таких разговоров слезы наворачивались на глаза и тогда я прижималась лицом к серебристым прядям и шептала:

– Очнись, пожалуйста, очнись, Кристиан.

Легко представить себе, каково было наше счастье, когда Бенедикту после долгих поисков удалось отыскать наконец новые сведения. Он пересмотрел множество книг в библиотеке и вычитал кое-что в одной древней рукописи, просиживая над ней со словарем и переводя незнакомые знаки, чтобы понять хотя бы приблизительный смысл фраз.

– Здесь говорится о нитях жизни, Алира, – рассказывал он мне позже.

– О нитях жизни?

– Да. Мне очень сложно перевести предложения полностью, я ведь не изучал древний язык, подобно Кристиану, зато он показал мне когда-то, как пользоваться словарем, и только благодаря этому удалось собрать картину воедино. Смысл написанных здесь древних фраз примерно таков: в каждом человеке есть жизненная энергия, она заключена в золотых нитях жизни. С возрастом этих нитей становится все больше: нити любви, здоровья, счастья, силы, страха, удовольствия, желания – их очень и очень много. Когда человек стареет, нити истончаются одна за другой и постепенно обрываются, когда же человек переходит в иной мир, рвется последняя нить. Если кому-то суждено погибнуть в расцвете лет, нити обрываются разом. Когда Сантана убивала своих жертв, она забирала их жизненную энергию, именно благодаря этому укрепляла собственную силу и приобрела новый дар – дар жизни, который и перешел к Кристиану.