Наталья Резанова: Розы тени

Хантли, март 1058 г .

– Кто это сделал, лаэрды? – спросил Маэль Колум мак Доннкад сиплым от ярости голосом.

Лаэрды и простые воины, заполнившие зал замка Хантли, подавленно молчали. В тишине был слышен слабый скрип. Тело короля Лулаха мак Гилла, более известного под прозвищем Простак, свисало с балки и тяжело раскачивалось в петле.

Хантли вряд ли мог назваться настоящим замком даже по альбанским меркам. Его начали укреплять только в прошлое правление, когда отчим Лулаха отобрал его у клана Мар. И когда бежавший из Перта Лулах укрылся здесь, Маэль Колум предположил, что сумеет захватить его без труда. И угадал. За полгода двоецарствования он наконец сумел добиться решающего перевеса в силах. Того, которого ему не хватило осенью. Тогда он одержал победу на поле брани, но не смог помешать тому, чтоб на Простака не возложили корону отчима. Теперь же те из сторонников Лулаха, кого Маэль Колум не сумел переманить на свою сторону, были перебиты. Но новый король не предполагал, что найдет мертвым и своего соперника.

Лулах не участвовал в битве. Впрочем, как и Маэль Колум. Он счел ниже своего достоинства сражаться со слабым противником. Но, увидев повешенного Лулаха, он впал в ярость. Маэль Колум был еще очень молод, что поделать. Те воины и вожди, что принадлежали к старшему поколению, припоминали, что таким же вспышкам бешеного гнева был подвержен и отец его Доннкад, погибший в юности. Но Маэль, видно, был слеплен из материала покрепче. Он вступил в борьбу с тем же противником, что отец, но не погиб, а победил.

Невысокий, коренастый, Маэль Колум не отличался ни статью, ни геройской осанкой. Со встрепанными серо-русыми волосами, горбатым острым носом и близко посаженными глазами, он напоминал птенца хищной птицы. Когда Маэля сравнивали с предшественником – не Лулахом, конечно, а его отчимом – высоким, могучим, с волосами цвета красного золота, сравнение было не в пользу сына Доннкада. Никто из воинов не признал бы этого вслух, но даже проклятый сассенах, сопровождавший Маэля Колума в этом походе, и теперь стоявший рядом с ним, с виду был больше похож на короля. Но никто бы не усомнился в том, что Маэль Колум – отважный и умный воин, и легко, словно рубашку, носит кольчугу и латный доспех, каких здесь нет больше ни у кого, кроме сассенаха.

Наконец кто-то осмелился прервать молчание.

– Он сам наложил на себя руки, Ард Ри. В страхе и отчаянии.

Маэль Колум не обратил внимания, что его назвали верховным королем. На этот титул, строго говоря, он не имел права до тех пор, пока его не коронуют на Камне Судьбы. Но разве смерть Лулаха не сделала его верховным правителем?

– Все знают, что Лулах даже ремешки на башмаках завязать не мог! – рявкнул он, не очень задумываясь, с чего бы королю самолично завязывать ремешки на башмаках. – Не то, что веревку на балку накинуть! Это ты! – зарычал он, обернувшись к одному из пожилых лаэрдов. – Ты, Мак Дафф! Все знают, что у тебя с Мак Бетадом была кровная вражда, и ты поклялся извести весь его род!

Взгляд Маэля был страшен, но правитель Файфа не испугался. В свои годы он повидал вещи пострашнее беснующихся юнцов.

– Поклялся, да. Но Простак был приемным сыном Мак Бетада, не родным. Родному я бы сам накинул петлю на шею. А так – я просто не мешал ему умереть.

Гарольд наблюдал за склокой скоттов с некоторой скукой. Гэльского языка он не знал, да при переговорах с Маэлем Колумом он и не был нужен. Сын Доннкада изъяснялся по-английски не хуже природного сакса. Не требовалось знания языка и теперь – обо всем можно догадаться и так. Прежнее молчание сменилось всеобщим криком – король искал виновного, все отпирались. Этих скоттов ячменной лепешкой не корми – дай поорать. А перебранки так легко переходят в драки, драки в резню, резня в войну. А как они выглядят, Господи Иисусе! При том, что здесь большей частью представители равнинных кланов, которые хотя бы приучены носить штаны и время от времени умываться.

Мак Бетад, сын Финдлейха, пытался навести порядок в этой стране, и на какое-то время это ему даже удалось. Он возводил укрепления по английскому образцу, завел при дворе какое-то подобие этикета, строил церкви и монастыри. Решительно, Гарольд предпочел бы иметь дело с ним. К сожалению, в своем благочестивом рвении, особенно после паломничества в Рим, Мак Бетад готов был оказать всемерную поддержку королю Эдуарду. Отец Гарольда, граф Уэссекский, счел это опасным, и оказал помощь Маэлю Колуму. А Маэль… он, конечно, сумел воспользоваться положением, которое сложилось в прошлом году, но неизвестно, сумет ли он удержать власть. И тогда Альба снова рухнет в пучину междоусобиц, из которой вывел ее Мак Бетад. Здесь так было всегда. Дикари, сущие дикари.