Евгения Кочетова - Меримусса – любовь повелителя, или Путь в новый мир

Супругу Джима обладала не сказать, что красивыми для женщины чертами лица, а возможно, и вовсе непривлекательными. Светлый, напоминающий выцветший пшеничный оттенок слегка вьющихся благодаря бигудям, негустых локонов; серые, достаточно большие глаза, но с непримечательными тонкими и также светлыми бровями; длинный, расширенный книзу острый нос; узкие губки с опущенными уголками, очевидно, от частого недовольства либо же подобных эмоций; широковатый овал лица с вытянутым резким подбородком; очень бледная кожа, приличный для девушки рост и худощавая фигура, лишенная заманчивых округлостей. Грейс сама одобрила союз пасынка с Изабель и теперь усердно подыскивала жениха для оставшейся в доме Лиони. Однако, в отличие от брата, девушка имела более волевой характер и никак не хотела поддаваться мачехе.

Однажды, невзирая на нездоровое состояние мистера Уоллеса и его частый кашель в мятый платок, Грейс повела супруга в особняк друзей. В гостях он познакомился с приятным молодым человеком. Эдвард так же, как и Винсент когда-то, был мореплавателем, а точнее, на флот его недавно пристроила родная тётка. Юноша приглянулся Уоллесу, и он надумал познакомить его с дочерью. Конечно же, Грейс была против, ведь кандидат небогат, ничем не примечателен в высшем обществе, вдобавок ходили слухи о скверном характере его тётушки, которая ни с кем из приличных горожан не находила общего языка. К тому же выбор миссис Уоллес давно пал на богатого банкира, происходящего из знатного рода. И всё бы ничего, вот только было ему уже далеко за сорок, да так далеко, что не угнаться… Зрелый, можно сказать, пожилой мужчина хоть и выглядел солидно для своих лет, но всё же имел соответствующую возрасту фигуру; в прошлом брюнет, а теперь седоватый, с редеющими волосами у высокого лба и залысиной на макушке; крупное лицо, под глазами лежали мешки, большой нос и почти незримые тонкие губы губами со складками вокруг. В общем, старик есть старик, особенно для юной леди.

Грейс пока не стала убеждать Винсента в выбранной ею кандидатуре и какое-то время просто выжидала. За это время она успела обсудить свой план с банкиром и даже получить его согласие: банкир был совсем не против взять в жены юную Лиони, несмотря на недавний развод с супругой-ровесницей. Видимо, зрелая женщина перестала его устраивать или попросту наскучила.

Понимая своё нездоровое состояние, отец в скором времени пригласил к себе в дом Эдварда, чтобы представить дочери. Черные широко открытые глаза юноши постоянно бегали из стороны в сторону, видимо, от волнения. Взмокшие у лба волосы прилизаны набок, одет прилично, но пиджак испачкан в еде, что, безусловно, сразу заметила недовольная Грейс, а позже и Лиони. Супругу возмутила самовольность Винсента и его непослушание.

Лиони в день приема гостя надела скромное темно-зеленое платье с высокой горловиной, длинным рукавом с небольшим буфом у плеч, корсетом, подчеркивающим тонкую талию, и широкой юбкой. Как только девушка вошла в гостиную, где присутствующие пили чай, Эдвард сразу проникся симпатией. Иначе и быть не могло, ведь дочь хозяина дома была миловидной, даже красавицей, стоило ей только распахнуть выразительные голубые глазищи, обрамленные длинными пушистыми черными ресницами. Весьма аккуратный носик с легким намеком на приятную курносость; узорные пухленькие губы и, конечно же, открытая, искренняя широкая улыбка во все ровные зубки. Одно лишь это уже могло завладеть всем вниманием и обескуражить. Широкие брови были настолько подвижные и так ярко передавали каждую эмоцию, что порой казалось, они жили своей жизнью, извивались разом или по отдельности во все возможные стороны. И это также придавало юной особе неповторимый шарм. Телосложение ее было стройное, довольно хрупкое, рост средний, что идеально для женщины. Тёмно-русые длинные волосы, имеющие от природы легкую волнистость, Лиони частично заколола и украсила гребнем, остальные пряди красиво ниспадали по её спине и плечикам. Из окон в гостиную проникали солнечные лучи, которые, падая на локоны девушки, словно осветляли их оттенок и придавали чарующий блеск.