Array Demaсawr - Три Солнца Аэд. Восход Серебряного Солнца

Тамлин удивился. Так сильно, что оторвался от работы и взглянул Иффиндее в глаза. Глаза эти были цвета чистейшего цаворита с вкраплениями желто-зеленого пламени – как спинки бронзовок, запутавшихся в древесной кроне, наполненной светотенями. Затем пожал плечами и вернулся к своему занятию.

Иффиндея закусила губу и вдруг протянула руку к его лицу. Провела мехом по щеке воина, подбородку, шее. Тамлин вздрогнул; лезвие кинжала соскочило, оставив на изгибе дерева глубокую борозду.

– А еще мех очень мягкий и так и льнет к пальцам, – прошептала эльне, медленно отнимая руку от его лица. – Работать с ним – сплошное удовольствие. Когда я мастерю кисти, я представляю, насколько приятно грубому холсту будет ощущать такое нежное прикосновение. И надеюсь, что это хоть немного смягчит его.

Тамлин снова поднял глаза и уже не отводил взгляда. Свечение, исходящее от девушки, расходилось по оружейной слепящими волнами и подсвечивало каждый предмет изнутри так, что тот казался особенным и ценным.

Элле медленно, бережно отложил на стол лук, положил руку на затянутую в пурпур талию, притянул эльне к себе и…

Иффиндея внезапно уперлась ладонями ему в грудь, заглянула в глаза – пытливо, взволнованно, требовательно.

– Нет. Сначала пообещай кое-что. Мне кажется, я сотворила нечто, что отнимет тебя у… – она сглотнула и торопливо продолжила. – У всех нас. Что ты возьмешь этот лук, надеясь на него уйдешь в леса и однажды не вернешься. Обещай, – она обвила руками его шею, сжала пальцы на затылке. – Обещай, что всегда будешь возвращаться. Обещай мне. Таэм…

Он хотел рассказать ей про ее свет. Про то, каким невыразимо прекрасным она делает мир. И что рядом с ней одной он чувствует себя не проклятым, а благословенным, поэтому готов возвращаться к ней даже из бездны.

Но вместо этого шепнул:

– Я обещаю.

Так тихо, что сам едва расслышал.

Наклонился к ее лицу, пьянея от аромата мелиссы, что исходил от золотых волос, в первый раз коснулся прохладных губ – так осторожно, как только мог.

И не посмел ступить ни шагу дальше.

Глубокий, протяжный звук – не то пение, не то стон океанской бездны – вырвал его из сна, заставил осознать, что это лишь видение. Иффиндеи больше не было рядом. Пол под ногами исчез; Тамлин почувствовал, что проваливается в никуда, падает в пропасть. Отзвуки неистового вопроса загудели внутри головы, перекликаясь и множась.

“Кто ты?”

Верх одаренности. Мастерство, отточенное до такого уровня, что ему не осталось места в мире живых. Теперь я бы успел, Иффэн. У того, кем я стал, хватило бы времени на то, чтобы обогнать смерть…

… а кем я стал?

Пустотой лесной прогалины?

Отражением в чужих зрачках, расширенных до предела?

Бороздой, оставленной на изгибе дерева?

Я был чем-то.

Но вот-вот могу стать ничем.

Как же далеко я нынче зашел. Слишком далеко.

Бесконечно.

В темноте проявляются скопления звёзд, складываются в силуэт белой лани. Лань опускает голову к жемчужным копытцам, смотрит на него исподлобья.

Формирует мыслеформу – уже не вопросительную.

Утвердительную.

Отзвуки этой мыслеформы обращают время вспять; мир изгибается, закручивается в спираль, верх и низ меняются местами. Падение превращается в полет, в скольжение сквозь пронизанную светом толщу воды, в отчаянное стремление выбраться из глубины на поверхность…

Он с трудом приоткрыл глаза – дневной свет болезненно ударил сквозь веки. В вышине зашумел лес, где-то рядом плескалась вода, под пальцами заскрипел мокрый песок вперемешку с речной галькой. Костюм вымок насквозь, но уцелел и судя по нынешнему полусухому состоянию старательно отжимал из себя и хозяина влагу. В спину впились жесткие валики пустых ножен. Тамлин закашлялся и сплюнул речную тину.

Шея онемела, голова гудела, под веками плыли разноцветные пятна, в груди саднило, правое плечо горело, как прожженное насквозь раскаленным железом.

Тамлин поморщился и снизил нервную чувствительность до того уровня, чтобы можно было не опасаться болевого шока. Послал сигнал о помощи, не надеясь, впрочем, на ответ.

К его удивлению, разум взорвался откликами.

“Где ты? Активируй поисковый маячок!”

“Ты ранен? Где ты находишься?”

“Тамлин! Как тебя найти?”

“Нужны ориентиры! Дай ориентиры!”

“Где ты? Активируй имплант!"

“Где? Где?”

“Жив… Во имя бездны, ты жив, Таэм! Где ты, что произошло?!”

Последняя мысль принадлежала Эмриату. Тамлин скривился.