Array Demaсawr - Три Солнца Аэд. Восход Серебряного Солнца

Воин скривился и поднял руку.

Серая капсула-слеза не пролетела и десяти шагов, с земли навстречу ей взметнулся сгусток черной слизи. В воздухе прогремел взрыв, разбуженные птицы вспорхнули с веток окрест. Элле снова выглянул из укрытия и ругнулся: паразит закручивался в спираль защитного кокона, методично прощупывая прогалину языками слизистых отростков.

Элле поднял линзу и вышел из зарослей орешника не таясь. Бесформенное тело повернулось в его сторону, досадуя, что добыча не реагирует на приманку. Иллюзия белой косули померкла; без омматиды, сдерживающей синепатическое зрение, паразит потерял искру интеллекта и мерцал грязно-розовым отсветом неприязни к странному созданию, которое не нападает на беззащитную добычу и не сочувствует ей.

Тамлин ухмыльнулся и вытащил из-за спины клинки.

– Мерзопакость, – проговорил он, – это глубоко внутреннее состояние. Если мир видится тебе мерзким, покопайся в себе, бездна, чтобы найти причину.

Вместо ответа в него полетели комья грязи и липкие сети, утяжеленные булыжниками. Элле запетлял по прогалине, уворачиваясь от силков, в прыжках, отскоках и полуоборотах разрубая осклизлые плети, хлещущие воздух с невероятной силой. Над рекой поплыла журчаще-свистящая мелодия, рождённая дуэтом мирисских палладиевых клинков и хлестких ложноножек слизевика, жаждущего схватить добычу.

Тамлин сделал обманный выпад, перекувырнулся через овражек и вскинул руку. Черный протуберанец выстрелил по-змеиному молниеносно и снова отбил капсулу в полете – на этот раз голубую. Та подлетела вверх и затерялась в ивовой кроне. Чёрное тельце заворочалось в коконе из речного ила. Тамлин прищурился и отступил под защиту тростника.

Намерения его противника изменились. С одной стороны, вместо жажды убийства паразитом овладело желание поймать прыткую добычу и сделаться ее хозяином. С другой – страх, что отразить третье ее нападение скорее всего не удастся. Пришелец принялся формировать одну иллюзию за другой, стараясь привлечь внимание добычи, и обжигал сенсоры воина сканирующими волнами в надежде пробить его ментальные щиты и найти уязвимое место. Меж корнями ивы по очереди проявились цветы и фрукты, диковинные животные и странные предметы, а под конец – полуразложившаяся голова огромного карпа, которого слизевик выудил для своего хозяина в реке, а тот, видимо, записал ее в ряды соблазнительных деликатесов.

Тамлин же сам не знал, чего хотел. Тварь под ивой раздражала его настолько, что он готов был удавить эту пакость голыми руками. Но если поймать ее живьём и приволочь во дворец, Минна с ума сойдёт от восторга – высокоразвитые паразиты, которые умеют создавать мыслящие иллюзии, в Аэд ещё не встречались. Эмре, правда, тоже сойдёт с ума, но от тревоги, и потребует немедленно ликвидировать эту дрянь во избежание эпидемии. Ассея его поддержит: генетический материал удобнее и безопаснее отбирать с мертвого тела. Воин выглянул из укрытия и скривился – расчлененный слизевик восстановил целостность материнского тела и как ни в чем не бывало тянул щупальца к прибрежным зарослям. Пришлось убрать клинки в ножны и задуматься над сменой тактики.

Под ногами зашуршало. Элле глянул вниз и обнаружил под сапогом сонную лесную сциллу, устроившуюся в тростнике на зимовку. Не раздумывая ни секунды, он подбросил ее носком – трихвостая ящерица свернулась в воздухе тугим шариком, который удобно лег в ладонь – и швырнул в сторону противника. Сцилла шмякнулась о черную жижу, с хлопком превращаясь в трёх взбешённых ящерок. За ней последовали три ее товарки, которых Тамлин выковырял из норок окрест. Слизевик ретиво атаковал дюжину рептилий, надеясь на легкую добычу. Зря.

Сциллы легко ускользнули из его силков и принялись вымещать свое остервенение на агрессоре, телепортируя из его тела целые пласты слизи, которые материализовались над рекой, шлепались в воду и, свободные от паразитического гипноза, благоразумно уплывали подальше от берега. Тамлин заприметил под корягой электрического ежа и с ухмылкой отправил в полет и его.

Еж, мгновение назад мирно поедавший болотных червячков, к своему удивлению вдруг оказался в воздухе, где на пике красивой дуги его поймал слизевик. Радуясь, что хоть кого-то ему наконец удалось поймать.

Напрасно.

Внутри скрученной спиралью ложноножки сверкнуло, полыхнуло и затрещало. Клочья обгоревшей слизи слетели с ежа как листья с дерева по осени. На прогалине завоняло паленым тряпьем. Еж упал и покатился по земле, продолжая стрелять электрическими разрядами в слизевика и сцилл, чье бешенство немедленно вышло на новый уровень. Одна из них в запале ярости куснула колючий бок; еж материализовался высоко над прогалиной и полетел к земле, объятый искрами и пламенем.