Ксения Перова - Дар Небес

Осень в Омороне отличается от лета только более частыми дождями, да листва деревьев поражает красотой и разнообразием оттенков алого и оранжевого. Лета Питер, как всегда, почти не заметил за работой – материал большинства построек Оморона не накапливает тепло, и даже в самый зной в его садах и парках царит прохлада.

Питер судорожно зевнул и чуть не прикусил язык, когда флаер решительно сменил направление, рассекая транспортный поток. Разозлился было, хотя чего там – сам виноват, он же знает этот поворот, знает весь маршрут наизусть. И то, что ждет его дома, тоже знает.

Больше никаких неожиданностей, только спокойствие и стабильность, Пит, вы все это заслужили.

Здорово, правда?

Флаер плавно опустился на широкий балкон жилой башни – Питер и сам не знал, почему выбрал квартиру на такой верхотуре, но она его совершенно не пугала. Даже балкон, точная копия того, с которого он когда-то по дурости свалился, не вызывал никаких негативных эмоций.

Уж слишком прекрасный отсюда открывался вид! Вот и сейчас, несмотря на усталость, Питер на несколько минут застыл, оперевшись локтями о высокие металлические перила.

Это было, пожалуй, самое ужасное – ему до смерти нравился Оморон. Сеги когда-то проголосовали за то, чтобы убить людей за Барьером, но красота их города проникла в самую глубь сердца Питера когда они впервые прилетели сюда вместе с Фэлри.

А быть может, еще раньше – когда Инза впервые показала на гало-экране панораму Оморона…

Ну вот опять!

Питер с досадой качнул головой, отвернулся и пересек балкон по диагонали. Тонкая, абсолютно прозрачная дверь скользнула в сторону при его приближении и бесшумно закрылась за спиной, отсекая тихий гул города.

Апартаменты ничем не напоминали те убогие комнатки, в которых Питеру довелось побывать при первом знакомстве с Омороном. Просторное светлое помещение с высоченными потолками и черной спиральной лестницей на второй уровень. Много воздуха, много света, кремовая морфическая мебель, гало-картины в бежевых тонах, прохладный, медово-желтый пол под ногами.

Питер чуть прикрыл глаза и с огромным удовольствием вдохнул. Он не терпел ярких ароматов, которые нравились большинству сегов, но здесь пахло изумительно. Чистотой, свежестью и совсем немного – сухим деревом.

– Питер.

Высокий, спокойный голос словно растворился в стенах, без малейшего эха. А его обладатель, сидевший на морфо-диване спиной к Питеру, обернулся и приветствовал его легкой улыбкой.

Как и всегда при встрече с Хайлианом, Питер в один миг испытал целый букет противоречивых чувств. Но все же подошел и, скинув куртку, уселся напротив, со вздохом облегчения погрузившись в «объятия» морфо-кресла.

– Будешь ужинать? – глаза у Хайлиана были такого темного фиолетового цвета, что казались черными, а во взгляде Питеру почудилась легкая досада.

Он махнул рукой.

– Перехватил пару капсул на работе.

– Ты как будто расстроен, – Хайлиан встал, чтобы набрать воды – она небольшим водопадом стекала по искусной имитации скал, покрывавшей одну из стен комнаты.

Питер наблюдал за тем, как он поднялся и пошел – сердце словно перепрыгнуло через один удар, потом успокоилось.

– Да-а… на одной девочке расстегнулся настройщик, она очнулась и задала нам с Шан жару.

– Задала жару? – удивился Хайлиан, протягивая ему слегка влажный, кристально прозрачный стакан.

Питер с удовольствием отпил глоток. Вода была просто потрясающая, как будто их рукотворный водопад стекал прямо с ледников высоких гор. Попробовав оморонскую воду, он уже не представлял, как мог когда-то набирать воду из колодца, или, чего доброго, прямо из реки.

– Ну, дралась, сопротивлялась и визжала так, что я чуть не оглох.

– Приятного мало.

– Да уж. Шан еще и… ну… у нее довольно жесткая манера. Действенная, не спорю, но жесткая.

Хайлиан расположился напротив на диване – высокий, изящный даже в свободной домашней тунике и мешковатых штанах – и поднес стакан к губам. Сердце Питера снова пропустило удар.

– С хорошими адаптологами такое случается. Они увлекаются процессом и забывают, что перед ними люди – пусть пока и не совсем, скажем так, адекватные.

– А вот ты не забывал, когда работал со мной, – усмехнулся Питер.

– Ну ты же не ребенок. Дети – это все-таки самая сложная область.

Солнце заглянуло в стеклянную стену, отделяющую комнату от балкона, и Питер невольно поморщился. Хайлин тут же поднял руку, особым образом сложив пальцы – стекло начало темнеть, пока полностью не потеряло прозрачность и стало обсидианово-черным.