Тару Ссонберг - Соль и дым [litres]

Его пальцы задерживались на ее запястье чуть дольше обычного, лишь изредка сжимая его крепче, чем нужно. Он заправлял ей пряди за ухо, не подозревая, что каждый раз она вспоминает при этом Джокера; спускался костяшками по ее шее, нежно улыбаясь. Прижимал ее к своей груди, когда она готовила обед или ужин.

Завтрак всегда готовил сам, – Макензи казалось, что он вовсе прекратил спать.

Иногда Мак хотелось спеть ему, спеть колыбельную до смерти, но она молчала.

Рано утром запах кофе или какао приносил с собой нежные прикосновения, горячее дыхание, кусающиеся поцелуи. К обеду поцелуи превращались в дикую тайную и тихую фантазию на кончиках ее пальцев или хрупких плечах, они пахли морозом и солью после их прогулок у кромки Океана. К вечеру они отогревались у камина, Макензи и Арлен по очереди подбрасывали в огонь поленья, которые мягко потрескивали и шумели. Под эти звуки тайны на губах парня оттаивали и с жаром бросались к ее губам и рукам, просили больше пространства для пожара.

Макензи открывалась перед Арленом, отвечала согласием, под ее поцелуями билась кровь на его шее и выступали мурашки на груди, и он отстранялся, обнимал ее, пока она не засыпала.

Они всего однажды были у родителей Мак, и они ничего не говорили. Казалось, что они все понимают. Все свободное время они тратили на уход за миссис Коллинз, которая приболела после ухода Джокера, а Макензи все не решалась ее навестить.

Макензи стала немного бояться людей.

Они все жаждали объяснений, привычного ритма жизни и общения. Они сковывали своими рамками и словами, улыбками и мыслями. Нужно держаться от них все дальше и дальше, чтобы они не дотягивались до нее со своими липкими вопросами.

Больше всего Мак нравились утренние прогулки по берегу. Камни у воды были покрыты тонким льдом, но снег все никак не задерживался на острове надолго, а северная трава упрямо зеленела, пусть и не так ярко.

Арлен всегда крепко держал Мак за руку, словно боялся, что она поскользнется и исчезнет в пенных водах и немыслимых глубинах. Но она бы с радостью поскользнулась…

Макензи стояла спиной к Арлену и смотрела на серый горизонт. Ее сердце тянулось туда, грозя выскользнуть из груди. Волны начинали тянуться к берегу, как только Мак на него выходила. В высоких волнах подпрыгивали роаны, звонкий смех водных жителей разбивался об лед и рассыпался осколками у ее ног. Они поднимались ей навстречу – и отступали, словно им натянули поводья. Забывшись, Арлен целовал ее волосы, крепко сжимая девушку в объятьях. Макензи поворачивалась к нему и успокаивала шторм в его душе. Поцелуи стали их валютой доверия и обещаний, их словами и воздухом – спертым внутри и морозным снаружи.

Его тело приятно ломит от зимнего мороза. Холод течет в его крови. Ему нравится смотреть, как волны играют со снежинками, как они растворяются друг в друге. Нравится слушать, как хрустально звучит смех под шаром льда, как приход зимы успокаивает чувства, присыпая их колючими слезами участия.

Он старался повторять холодные узоры, но у него плохо получалось, когда водные лошади неслись из глубин прямо на Макензи, вышедшую на берег. Он хотел их остановить, но когда увидел, что она справится сама, позволил им немного свободы. Девушку окатили соленые воды, и она рассмеялась, запуская пальцы в шерсть роанов. Ее волосы намокли и сосульками свисали на лице, но она улыбалась.

Мак поднимает голову и окидывает взглядом весь океан, ища Джокера. Он касается ее щеки морозным воздухом.

Потом слышит Арлена, зовущего Макензи. Вот парень выбегает из дому и несется вниз к скалистому берегу. Роаны давно растаяли в прибережной пене; девушка обернулась к Арлену, но он все равно хватает ее за руку. Мак делает шаг назад.

Джокер только видел, но не слышал, что Арлен о чем-то кричит в лицо Макензи. Она пытается ему отвечать, но он не дает, притягивает ее ближе к себе…

– Нет! – кричит о чем-то Мак.

Джокер бросает на берег волну, сбивая с ног Макензи.

Он больше не кричит на Макензи. Он смотрит в океан, как недавно делала она.

Невыносимое напоминание, к кому в конечном счете уйдет девушка.

А он не может позволить ей так просто уйти, он не может снова остаться один.

Поэтому он уходит первым – в дом. Слышит, как теперь его зовет Макензи, потом стучит в дверь.