Тару Ссонберг - Соль и дым [litres]

Она стоит и прижимает руки к груди, где болит. Она должна идти за Джокером, но она еще не готова, и от этого больно. Она по привычке молча смотрит, как Арлен плывет туда, где под водой исчез Джокер. Он поднимает над головой мокрые вещи ее друга, громко хлопает ими о воду и кричит.

Тогда Макензи идет за Арленом, ведь сама не докричится до него. Уже на половине пути она не ощущает под ногами дна, волны уносят в сторону ее легкое тело. Она хватает за руку Арлена, который не выпускает вещей Джокера.

– Арлен, – зовет она его, – пойдем. Ты заболеешь, Арлен, пожалуйста.

– Где он? – только и повторяет парень, глядя в воду.

Руки Арлена в руках Мак уже такие же холодные, как и ее.

– Пожалуйста… – молит снова девушка, а потом берет его лицо в свои руки, убирает с его глаз мокрые волосы, заглядывает в глаза. – Ну же, пойдем, Арлен. Не делай этого.

Наконец он смотрит на нее. Убирает от лица ее руку, но не выпускает, и плывет к берегу. Он помогает ей выбраться из воды и ведет в дом. На полу и стенах нет ни единой лишней капли влаги.

– Тебе нужно принять горячую ванну, чтобы не заболеть.

– Это тебе нужна горячая ванна! О чем ты думал… – жалобно спорит Макензи.

Но они все равно идут в ванную комнату. Арлен сам включает одну горячую воду, от которой идет пар. Потом вопросительно смотрит на девушку.

– Просто найди мне сухую одежду.

Без слов Арлен выходит. Макензи пробует воду и отдергивает руку, шипя сквозь зубы, разбавляет ее холодной. Когда ванна почти наполнилась, Арлен возвращается с джинсами и свитером. Повесив вещи на крючок для полотенец, собирается выходить. Он стучит зубами и обхватывает себя руками, но Макензи ничего этого не чувствует – это ее нормальная температура.

– Эта ванна для тебя, не спорь, – говорит она.

Макензи берет его за руку и ведет к ванне.

– Я не…

Тогда она просто легонько толкает его в воду.

Он случайно тянет ее с собой, инстинктивно схватившись за ее одежду.

– Извини… извини, – шепчет он, держа ее над собой, пока она снова становится на пол.

– Все хорошо, все хорошо, Арлен. Грейся. Ты весь продрог.

Арлен немного успокаивается и пытается расслабиться в теплой воде. Он и не заметил, насколько замерз, он не чувствует кончиков пальцев на руках и ногах. Всю кожу покалывает до легкой неприятной боли. Теплота понемногу возвращает его в реальность, на коленях возле ванны стоит Макензи и смотрит на него. Она вся промокшая, но не дрожит, как он. И он скорее чувствует, чем видит, что она стала увереннее или сильнее, чем была.

– Тебе лучше? – спрашивает она. Она обрела голос.

– Подожди… Как ты говоришь? Ты же…

– Все еще в соленой воде, – тихо отвечает Макензи.

К горлу снова подкатывает горький комок, а глаза начинает щипать. Арлен обхватывает свои колени и склоняет на них голову. Снова… снова терять.

Он чувствует на плече руку Макензи и только тогда понимает, что его плечи вздрагивают от неслышимых рыданий.

– Арлен… – снова зовет она, и ее голос тоже срывается. А потом она забирается к нему в ванну с теплой водой и обнимает за плечи, положив на шею холодные волосы.

Какое-то время они сидят так в тишине, не двигаясь. Потом Арлен нарушает это:

– Где он?

– Он там, где должен быть. – Помолчав, Макензи добавила: – Он тот, кем должен быть.

Его эмоции разлились так далеко, так широко, что не причиняют ни боли, ни радости. Но так можно разобрать каждое ощущение, узнать его, признать существование. И теперь не чувства захлестывают его, а он обволакивает их. Среди всего земного и смертного одни они не растворяются.

Джокер собирается снова, собрав все воедино, выныривает из волн посмотреть на маяк, в котором укрылись Макензи и Арлен.

Он вернется. Но пока нужно успокоить свои волны. Человек собирает свои чувства, океан собирает свои воды.

Арлен поворачивается к ней и целует ее. Его губы теплые, податливые, но шершавые от лютых ветров и соленой воды. Он сжимает в руках ее ладони. Горячая вода в ванне остывает.

Макензи выбирается из воды и не обращает внимания, что с нее капает на пол.

– Пообещай, – просит она Арлена. – Пообещай, что не пойдешь за нами.

Но Арлен молчит и не смотрит на девушку. Он смотрит на кафельные плитки на стене, на обкусанные ногти. Но Макензи все ждет. Его губы почти дрожат, когда он говорит: