Тару Ссонберг - Соль и дым [litres]

Джокер нервно задергал ногой и отвел взгляд. Арлену казалось, Джокер понимал, что он имеет ввиду. И его не покидало чувство, что он сказал не все, и, возможно, никогда не сможет сказать всего. Арлен подошел к Джокеру.

– И чтобы тебе было плохо, я тоже не хочу. И кому бы то ни было тоже. И никогда не хотел этого.

Арлену понравилось то чувство превосходства, которое он ощутил, когда Джокер поднял на него глаза. Лицо парня стало таким открытым. Арлен удивился сходству цвета глаз с рисунком, который прятала Макензи.

– Что ты чувствуешь к ней, кроме долга? – вдруг спросил Джокер, не утруждая себя уточнениями, о ком он говорит.

– Я не знаю, – честно ответил Арлен. Сутки назад он мог бы сказать, что влюблен в нее, но теперь… – Только то, что она стала единственной, кого я не хочу… убивать.

Вот он и сказал это.

Она хотела увидеть их. Джокера. Арлена. Но никто из них так и не решился прийти к ней. Объясниться и просто сказать, что все в порядке.

Оглянувшись на их прошлое поведение (пусть они и защищали ее), Макензи решила сама действовать. Она пошла к Арлену.

Не несколько метров от дома, не до соседнего строения. Она боялась океана до дрожи в коленках, и, кажется, этот ее страх усугублял ситуацию. Поэтому, смотря просто себе под ноги, Макензи шла к маяку, иногда фокусируя взгляд на самом маяке в тумане, чтобы не сбиться. Вот она уже подошла к тому месту, куда приходила с Джокером. Замедлив немного шаг и поглубже вдохнув воздуха в сжавшиеся легкие, Макензи заставила себя переставлять окаменевшие ноги дальше.

Она видела воду, распростершуюся на горизонте.

От домика и от маяка до линии горизонта, где та сливалась с серым небом.

Видела, как волны плескались о каменный берег.

Как бились о скалы.

Слышала, как они грохочут, обращаясь к ней.

Макензи ступила резиновыми сапогами в воду, спустившись на ступеньку. Иначе ей не добраться до дома. Она открыла дверь и вошла без стука.

Он заметил – дверь была не прикрыта как следует. И эта манера О'Келли не закрывать дверь на замок начала его раздражать. Арлен так пытался прикрыть шею воротником, что ничего не видел. Отодвинув парня с дороги, Джокер первым толкнул дверь. Внутри было темно и тихо – только эта привычка острова наполнять все шумом волн и их плеском о камни. И Джокер вполне мог поклясться, что так, как он сейчас, мог почувствовать себя вчера же и Арлен. О'Келли молчал, выглядывая из-за плеча.

– Джокер? – Вдруг очень четко разнеслось эхо.

Звук показался эхом – таким необычным был голос, и он ступил глубже в темноту. А потом зажегся свет, и Джокер увидел у противоположной стены Макензи. Ее лицо выглядело измученным, тяжелые веки грозили закрыть глаза, волосы были чуть влажные и растрепанные, а нижняя губа искусана в кровь (хотя ему сильно хотелось верить в этот момент, что кровь была не ее).

Глядя в льдинки глаз Макензи, он чувствовал, как что-то разрывает его. Между прошлым и настоящим выросла стена.

Не дождавшись ответа, руки Мак взлетают вверх и обхватывают плечи Джокера. И что-то внутри его накрывает волной тишины и спокойствия. Больше нет шума волн, нет свиста ветра, больше нет шепота или крика. Пугающе кричит чайка, но никто ей не отвечает. Джокер чувствует взгляд Арлена на своей спине, холод рук Мак на своих плечах, оказавшихся вдруг такими сильными, ожидание мириад волн и свой голос. Джокер отпускает все это – и волны щекочут каменный берег, ветер протяжно вздыхает, забирая с собой чайку. И тогда он снова слышит его – голос-эхо:

– Где вы были? Где вы были? Почему все это происходит?

Вместо ответов… Нет, как ответ, с неба спускаются нити, высаживая на остров капли дождя.

Отпустив Джокера, Макензи притягивает за руку Арлена и обнимает его. Но уже иначе, чем Джокера, она утопает в руках О'Келли. Словно… закрывает собой Джокера, пытаясь сохранить его. Арлен же может защитить ее. Кто защитит Арлена в таком положении, неясно. Только за спиной парня в открытой двери виднеется почерневшее небо и ровно прочерченные полоски дождя.

Джокер плотно закрывает дверь и подходит к подруге, готовый защитить ее от любой опасности. Он вглядывается в темные углы комнаты и только потом замечает воду на полу – она просачивается в кроссовки Джокера, омывает сапоги Арлена и укутывает голые ноги Мак.

– Что…

– Я не знаю, – снова отвечает девушка, и от ее голоса у Джокера подкашиваются коленки – такой он чистый и неземной. – Я просто… послушала их…