Ирина Тигиева - Возвращайся, сделав круг 2 [СИ]

— Хотя они будут… полукровками?.. — вопрос вырвался сам собой, тут же пожалела, что произнесла его вслух.

Во взгляде ёкая мелькнула горечь и едва заметный упрёк… и я порывисто бросилась ему на шею.

— Прости… Больше не буду об этом вспоминать, обещаю…

В самом деле пора забыть эти слова, как бы глубоко они ни ранили меня в своё время. Попросив вернуться, Иошинори принял мою человеческую суть и всё, что с этим связано. А я, вернувшись, простила ему всё, что было в прошлом, и приняла его мир со всеми опасностями и правилами. Здесь нет университета, нет работы и необходимости заботиться о карьере. В этом мире есть могучий ёкай, властитель восточных и западных земель, мой возлюбленный. Я — его избранница, с которой он готов обзавестись потомством. И, если подумать, почему нет? Пожалуй, было бы забавно взглянуть на малыша с точёными чертами Иошинори… А если у него будут разные глаза, как у Кэцеро… сразу запрещу прятать их за прядями волос! Словно читая мои мысли, Иошинори легко приподнял мою голову за подбородок и, приникая к губам, прошептал:

— Хочу, чтобы у них были твои глаза.

— Может, успокоишься? Или отправлю к Соре, так и знай!

Угроза на Камикадзе не подействовала. Он всё же сдружился с тэнгу, как некогда — с Кэцеро. Играл с ним в догонялки и даже позволял себя гладить. А один раз видела, как мой всегда невозмутимый телохранитель смеялся , гоняясь за растрои́вшимся камаитати по крышам замковых строений. Подобную дружбу уже было не разрушить ничем. Задорно пискнув, зверёк снова крутанулся над моей головой, настолько близко, что несколько прядей волос упали мне на лицо.

— Ну всё, добился своего! — разозлилась я. — Сора!

Тэнгу тотчас скользнул в раздвинутую сёдзи. Я хотела уединиться в "мастерской" — дорисовать картину. Но попытка удалась лишь отчасти: Сора только сделал вид, что ушёл, "скрывшись" за сёдзи и не подавая признаков жизни, а Камикадзе никак не хотел покидать моё плечо. Я смирилась, но очень скоро заскучавший зверёк потребовал внимания, кружа надо мной и пытаясь добавить к картине несколько "своих" штрихов в виде отпечатка лапок.

— Забери его, пожалуйста, иначе он сведёт меня с ума, — со страдальческим видом попросила я.

Сора улыбнулся и, ловко извернувшись, мгновенно поймал возмущённо заверещавшего камаитати.

— Спасибо…

Тэнгу вежливо поклонился и напомнил:

— Скоро время вечерней трапезы, окугата-сама. Дэйки-сама наверняка придёт сюда.

— Потороплюсь, — кивнув, я посмотрела на картину. — Хотя… всё равно уже не закончу. Нет смысла дожидаться Дэйки здесь, лучше… прогуляемся в саду.

На самом деле картина — цветущая фудзи и две фигуры у её корней — была лишь способом скоротать время до появления Иошинори. Ещё до наступления рассвета и моего пробуждения он отправился патрулировать западные земли, и я не смогла с ним поговорить… Нужно было сделать это ночью, но ёкай, как всегда, "отвлёк", не дав собраться с мыслями…

Прогулка тоже не принесла спокойствия. Даже Камикадзе, выплюнувший мне на голову с полдюжины задушенных бабочек, заставил забыть о волнении ненадолго. Когда мы вошли в "трапезную", Дэйки уже был там, давая Кэору наставления насчёт ужина.

— Нэцуми и Кииоши к нам не присоединятся, — объявил он. — Так что сегодня — только мы втроём… вчетвером, если считать маленькое чудовище.

— Что-то случилось? — озаботилась я.

— Кииоши где-то отловил Огненную Мышь, которой исполнилось пятьсот лет. Вроде бы снадобье из её хвоста поможет сгладить шрам Нэцуми.

— Надеюсь, получится, — улыбнулась я.

— Должно получиться. Сегодня третий день, как она начала его принимать, и шрам уже заметно уменьшился. Кииоши ещё изготовил какой-то порошок, чтобы усилить действие… В общем, на трапезе мы их не увидим.

Девушки-прислужницы внесли столики уставленные чашечками с едой, и я рухнула на подушку.

— Здесь обычно сижу я, забыла? — хихикнул Дэйки.

— Какая разница… — я пересела на соседную подушку, рассеянно посмотрела на тут же возникший передо мной столик.

— Что с тобой, Момо? — Дэйки подозрительно заглянул мне в лицо.

— Устала… наверное… Приступим к еде?

Дэйки привычно сыпал шутками, рассказал, как под действием эликсира Кииоши расцвёл "подаренный" мною ирис, Камикадзе, расположившись на личной подушечке, самозабвенно чавкал, поедая яйцо за яйцом… Аппетит камаитати продолжал расти. Трудно представить, что когда-то он довольствовался парой-тройкой яиц. И хорошее питание шло ему на пользу. Теперь, растраиваясь, он был гораздо крупнее, чем прежде и, вращаясь, выпускал электрические разряды. Правда, сдерживал их, развлекаясь с Сорой. Но врагу, вызвавшему недовольство зверька, наверняка пришлось бы несладко…