Лорен Кейт - Страсть

В квартале, Люси мельком увидела бегущего человека: девушка, ее возраста, в красной шляпе и длинном пальто из шерсти. Она повернула голову всего на секунду, прежде чем побежала дальше. Но этого было достаточно для того, чтобы Люси ее узнала. Это была она.

Люська. Она боролась со свободной рукой Бабы. — Мне очень жаль. Я должна идти. — Люси глубоко вздохнула и побежала по улице, прямо в дым, к тяжелой бомбардировки.

— Ты с ума сошла? — закричала Кристина. Но она не пошла за ней. Ноги Люси онемели, когда она пыталась бежать через сугроб из снега на тротуаре. Когда она дошла до угла, где она видела себя прошлую в красной шляпе, она замедлилась. Затем она сделала глоток для дыхания.

Здание, занимавшее половину квартала прямо перед ней, прогнулось внутрь. На белых камнях были полосы тёмной золы. Огонь образовал огромную воронку со стороны дома.

Вместе со взрывом из дома вылетели кучи обломков, в которых было сложно что-либо узнать. Местами снег был красного цвета. Люси отпрянула, но потом она осознала, что красные полосы на снегу — не кровь, а клочья красного шёлка. Это, должно быть, был магазин портного. Несколько плохо обгорелых стеллажей с одеждой были брошены на улице. Манекен лежал на боку в канаве.

Он горел. Люси пришлось прикрыть рот шарфом бабушки, чтобы избежать удушья чадом. Куда бы она не пошла, всюду в снегу было разбитое стекло и камни.

Она должна вернуться обратно, найти бабушку и сестру, которые помогут ей добраться до укрытия, но она не могла. Ода должна была найти Люську. Она никогда не приближалась настолько к одному из своих прошлых "я". Люська может помочь ей понять, почему жизненное время Люси было разным. Почему Кэм выстрелил в её отражение звёздной стрелой, думая, что это была она, и сказал Даниэлю: "Это был лучший конец для неё." Лучший конец чем что?

Она медленно оборачивалась вокруг, пытаясь разглядеть красную шляпу в темноте. Там. Девочка бежала вниз по направлению к реке. Люси тоже начала бежать.

Они бежали в абсолютно одинаковом темпе. Когда Люси упала от звука взрыва, Люська также упала — это было странное, сверхъестественное отражение движения самой Люси. И когда они достигли берега реки и стало видно город, Люська замерла в точно таком же положении, как это сделала Люси.

В пятьдесяти ярдах перед Люс, ее зеркальное отображение начало рыдать.

Такая огромная часть Москвы горела. Столько домов были сравнены с землёй. Люси пыталась осознать глубину всю глубину случившегося и вникнуть в то, сколько ещё жизней были разрушены по всему городу сегодня ночью, но всё это было для неё слишком отдалённым и недостижимым, как что-то, о чём она прочитала в исторической книге.

Девушка опять двигалась. Даже когда Люси бежала так быстро, она не смогла бы поймать её, если бы захотела. Они бежали вокруг огромных кратеров, вырезанных в дороге, что была вымощена булыжниками. Она бежали мимо зданий, от которых исходил ужасающий шум и треск, создаваемый огнём, когда тот поглощал новую жертву. Они бежали мимо раздавленных, перевёрнутых военных грузовиков, с боков которых свисало почерневшее оружие.

Затем Люська свернула вниз по улице налево и Люси не смогла её больше видеть. Адреналин бурлил внутри, заставляя ноги двигаться. Люси бросилась вперёд, ноги ступали тяжелее и быстрее по заснеженной улице. Так быстро люди могли бежать только тогда, когда было доведены до отчаяния. Когда что-то большее, чем они сами, подталкивало их.

Люська могла бежать только к одному. — Люська… Его голос.

Где он был? На секунду, Люс забыла о прежней себе, забыла о русской девушке, чья жизнь была в смертельной опасности, забыла, что этот Даниэль был не ее Даниэль, но все же… Конечно это был он.

Он никогда не умирал. Он всегда был там. Он всегда принадлежал ей, а она ему. Всё что она хотела это найти его рукиукраться в их объятиях. Он будет знать что ей нужно делать: он будет способен ей помочь. Почему она сомневалась в нём раньше?

Она бежала, её тянуло туда, где звучал его голос. Но она нигде не могда найти взглядом Даниэля. Или Люську. На расстоянии одного квартала от реки Люси остановилась на пустом перекрёстке.

Она ощущала свое удушливое дыхание в замёрзших лёгких. Холодная, трепещущая боль просачивалась глубоко в её уши и ледяные уколы, будто иголки, вонзались в её ноги так, что стоять было невозможно. Но какой дорогой ей следует идти?

Перед ней простиралась пустошь, заполненная булыжниками и отгороженная от улицы строительными лесами и железным забором. Но даже в темноте Люси могла сказать, что это разрушение было старым, а не чем-то, что было уничтожено бомбой воздушных рейдов.