Анна Бэнкс: Тритон

И все же, было бы легче всех убедить, поплыви Налия с ними в королевство Тритона. Заверить Грома в том, что она жива, было почти так же сложно, как убедить его подняться на землю. Но, как и Гром, Налия спряталась в свою раковину и не хотела ничего говорить о случившемся много лет назад. Все, что удалось у нее выудить были слова "Можете привести Грома ко мне".

Видя, как Налия упирается и кричит от его попыток отвести ее к берегу, Гален решил и растроенную Эмму, и её матушку оставить под ответственность Рейны. Правда, слово "ответственность" всегда принимало весьма расплывчатое значение, если дело касалось его сестры.

Но они не могли терять ни минуты. На поиски собирался или уже отправился отряд во главе с Юдором. Гален не мог — и не хотел — рисковать, чтобы они нашли Эмму. Прекрасную, упрямую полу-Сирену.

И он до сих пор злится от того, что из-за Налии, Эмма подвергается такой опасности.

Трое мужчин подходят к крыльцу с торца дома, оставляя три дорожки следов на песке рядом с еще чьими-то — наверное, это следы Эммы, вернувшейся с пляжа. Гален знает, что эта минута навсегда запечатлится в его памяти. Момент, когда его брат, правитель королевства Тритона, облачившись в человеческую одежду, входит в построенный человеческими руками дом, щурясь от непривычного солнечного света.

Что он скажет Налии? Что сделает?

Ступеньки скрипят под их босыми ногами. Тораф открывает дверь перед Галеном и Громом. И сердце Галена тонет на дне желудка.

Кем бы ни был тот, кто привязал Рейну к барному стулу — тому самому, на котором она сидела в их последнюю встречу, — он постарался, чтобы она хорошенько ударилась, если попытается сдвинуться с места. Руки девушки связаны проводом за спиной, а ноги ремнями пристегнуты к стулу. Кусок широкого алюминиевого скотча едва сдерживает бешенство, читающееся в ее глазах.

Тораф бросается к возлюбленой.

— Принцесса, кто это сделал? — спрашивает он, аккуратно отлепляя краешек скотча. Рейна отдергивает голову и сдавлено ругается на Торафа.

Гален шагает вперед и одним рывком срывает скотч. Рейна вскрикивает и пронзает его пламенным взглядом.

— Ты это нарочно!

Гален комкает скотч и бросает его на пол.

— Что случилось?

Рейна выпрямляется. — Теперь я точно убью Налию.

— Договорились. Так что случилось?

— Она меня чем-то накачала.

— Трезубец меня пронзи, что тут произош..?

— Налия сказала, что ей надо в туалет и я отправила ее в ванну на первом этаже. Она уже успокоилась, так что я решила развязать ее. Мне показалось, что Налия засиделась там, — указывает Рейна пальцем на дверь под лестницей, — и я решила ее проведать. Постучалась разок-другой и, не услышав ответа, открыла дверь. Мне надо было догадаться по незапертой двери и выключенному свету, что что-то не так. Она набросилась на меня со спины и закрыла рот. Последнее, что я видела — это Эмму, стоящую в дверях и кричащую на Налию. Потом я очнулась, привязанная к стулу, как какой-то человек.

Наконец, Тороф развязывает Рейне руки. Разглядывая и потирая красные от проволоки запястья, она морщится от боли.

— Я ей какую-нибудь гадость сделаю. Я изобретательная, сами знаете. —И тут она хватается за живот. — Ой-ой, кажется, меня сейчас...

Надо сказать, она пытается отвернуться от Торофа, присевшего, чтобы развязать ей ноги. Все же он попадает под фонтан рвоты, будто и был мишенью.

— Ой, извини, — шепчет запачканная рвотой Рейна. И, оскалив зубы, как пиранья, добавляет: — Ненавижу ее.

Отряхнувшись от завтрака Рейны, Тораф нежно берет ее на руки и шепчет:

— Принцесса, давай приведем тебя в порядок.

Поудобнее взяв ее, он искоса смотрит на Галена.

— Серьезно? — не веря своим ушам, уточняет Гален. — У нас нет на это времени, слышал, что сказала Рейна? Эмма и Налия пропали.

Тораф хмурится.

— Знаю. —И, повернувшись к Грому продолжает: — Знайте, Ваше Высочество, мне жаль, что принцесса Налия так поступила с Рейной.

Гален запускает руку в волосы. Он знает, что пока Рейна не успокоится и снова не повеселеет, на Торафа можно не надеяться. Тратить ценное время на уговоры друга заняться другими насущными делами бесполезно. Немыслимо.

— В комнате Эммы на третьем этаже есть душ, — говорит Гален, кивая в сторону лестницы.

Гален и Гром провожают взглядом Торафа, поднимающегося по лестнице с их сестрой на руках.

— Не переживай, принцесса, — шепчет он. — У Эммы так много ароматного мыла, помнишь? И столько платьев, что ты обожаешь носить...