Maxime - Дочки-матери

Этот аргумент, выраженный восторженным шёпотом, заставил Настю густо покраснеть. Она прикрыла лицо ладонью, чтобы ни Катя, ни её папаша не видели то, что творилось у неё в душе.

Вероника тем временем продолжала допрос с пристрастием, обращаясь к Михаилу:

– А вы на рыбалку пойдёте?

Первый бокал был осушен, теперь она лёгким постукиванием пальчика намекала на добавку.

– Пойду. Хочешь рыбы наловить? – Михаил тоже порозовел от алкоголя и веселья, царившего за столом, его глаза искрились задором.

– Ну не знаю, а что с ней делать потом? Уху варить? – пьяный взгляд Вероники поплыл по столу.

– Можно и уху, но лучше отпустить.

– Как отпустить? – встрепенулась она.

– Она же маленькая, пускай живёт.

– А-а-а. А если большую поймаем?

– Большую лучше пожарить. Умеешь жарить?

– У мужчин лучше получается.

Девушки засмеялись. Андрей умолк, он как раз пытался о чём-то договориться с Настей, но общение Вероники с Михаилом стоило того, чтобы послушать.

– А у женщин что, руки кривые? – Михаил насупился, пытаясь разгадать сложный ход.

– Ничего-то вы не понимаете в рыбалке. А ещё спец по любви.

– Ну-ка, ну-ка расскажи мне, чего я там не понимаю.

Все опять засмеялись.

– Вот, например, рыба есть такая – парикмахерша. Знаете?

– Ну допустим. И что это за рыба?

– Вот поймаете её на рыбалке и начнёте жарить, тогда и узнаете, почему у женщин руки кривые! – Вероника опять показала язык и заржала в кулак.

Девчонки смеялись до слёз. Михаил, осознав смысл каламбура, загоготал громче остальных. Андрей смеялся скромно, бросая ласковые взгляды на Настю, которая постоянно прятала раскрасневшееся лицо в ладони и волосы.

– Ну такие рыбы мне ещё не попадались, – заметил Михаил, отдышавшись. – Всё мелюзга на крючок цепляется.

– А вы крючок побольше возьмите, – Вероника ёрзала попой по лавке, качаясь из стороны в сторону, как будто собиралась выпрыгнуть из беседки.

«Вот егоза!» – оценивал её характерные движения Михаил.

– И червя самого большого? – заметил он вслух.

– Червяк вообще должен быть жирный и с мясом.

Дружное хихи действовало опьяняюще. Катя вспомнила огромный член дяди Миши, жирный и с мясом. От этих мыслей хотелось упасть на лавку и не вставать.

– Он же и есть мясо, – дядя Миша опять хмурился, не понимая шутки.

Катя ржала громче остальных, казалось, слёзы катятся даже из ушей.

– Всё равно должен быть длинный и толстый, – подливала масла в огонь неугомонная Вероника.

Вероникины реплики добили и Настю, она держалась за Катю, шмыгала носиком, пытаясь спрятаться от опьянённых взглядов мужчин.

– О, я смотрю, ты в рыбалке лучше меня разбираешься, – Михаил смирился с тем фактом, что Веронику ему не удастся переговорить.

«Язык – что помело!» – ухмылялся он с завистью.

– Рыбак рыбака видит издалека, – Вероника подмигнула ему и добавила шёпотом: – А подлейте-ка ещё.

Он плеснул ей вина, подлил немного и Кате, остаток ушёл Насте.

С правой стороны от Кати Андрей Владимирович вёл ласковую беседу с Настей.

– Как у вас там в институте, не тяжело учиться? – он явно чувствовал себя неловко и крайне неуверенно. Никогда раньше Катя его таким слабым не видела.

– Нет, – Настя кокетливо улыбалась. – Пока сессия не наступила, всё очень легко. А потом – просто ад начинается.

Андрей хмыкнул.

– Ты ж Катю так не пугай. Ей ещё поступать, – заметил он.

– Да она уже поступила почти.

– Почти не считается. Вот когда поступит, тогда и будем говорить.

– Зачем вы с ней так строго? – Настя бросила укоряющий взгляд в сторону Андрея.

– Я ж отец.

– Ну и что? Она по маме скучает. Вы сейчас должны с ней помягче быть.

– Я постараюсь, – Андрей виновато опустил глаза, чего Катя ну никак не ожидала он вечно хмурого и колючего отца.

– И не пейте больше. Вы же сильный и умный.

– Спасибо, – Солнцев утопил взгляд ещё ниже.

Катя улыбалась счастливой детской улыбкой. Отец из тирана и деспота водночасье превратился в послушного ягнёнка, готового подчиняться красавице Насте. Вот уж правду говорят: любовь творит с людьми чудеса!

– Я пойду на звёзды посмотрю, – сказала она, подымаясь из-за стола.

Она вышла на лужайку перед домом. За её спиной тихо лилась беседа, два счастливых ручейка. Смех подруг мешался с тихим мужским басом. Катя чувствовала опьянение не только от своего первого выпитого бокала, но и от осознания влюблённости отца, от явного неравнодушия Михаил Анатольевича к Веронике. Её казалось, что любовь мужчин распространилась и на неё, а значит и она купалась в мужской ласке, познавала любовь, пускай и со стороны. Однажды она тоже насладится этим чувством.