Поль Монтер - Записки юного негодяя

Карету так отчаянно трясло на разбитой дороге, что я едва не задремал. Ах, святой Франциск! Стоило мне завидеть витую ограду и гвардейцев, я едва не завопил от восторга. Пожалуй, следовало бы расписать чудесное, ослепительное убранство Лувра и посвятить несколько страниц ровным дорожкам, скульптурам и райским садам с фонтанами, но страсть показать себя окружающим и удостовериться в собственной привлекательности вынуждает меня скомкать картину поездки, выхватывая лишь встречи с особами, коих мне прежде не доводилось видеть.

Нам предстояло пройти достаточно долгий путь по аллее, и я так и вертел головой во все стороны, пока не столкнулся с каким-то господином. Отпрянув, я залепетал извинения, но незнакомец внезапно широко улыбнулся и приподнял моё лицо за подбородок.

– Хм, откуда ты, прелестное дитя?

– Прошу прощения, сеньор де Лоррен, – не слишком вежливо буркнул папочка, пытаясь потянуть меня за руку. – Это мой младший сын. Господин Кольбер ждёт нас.

– Оставьте, приятель, – фамильярно подмигнул собеседник. – Министр только что отправился перекусить. Как тебя зовут, очаровательный ангелочек?

– Патрис, сеньор, – взмахнув ресницами, ответил я, с нескрываемым любопытством разглядывая нового знакомого. Он был довольно молод и весьма хорош собой. Шёлковый камзол нежно бирюзового цвета ладно облегал его фигуру. Обилие кружев и украшений вызвало у меня настоящую зависть. Де Лоррен показался мне прекрасным лебедем рядом с надутым индюком папочкой. Вскоре подошли ещё несколько миловидных юношей, и я с тоской почувствовал, как плох мой костюм. Право же, я похож на нищего! Жаль, что это было заметно не только мне. Де Лоррен прищурил глаза и обернулся к отцу:

– Друг мой, ваш сын очень мил и, конечно же, достоин более модной одежды. Такие камзолы не носят при дворе уже лет пять. Я непременно похлопочу перед герцогом Орлеанским о назначении этого ангелочка пажом. Месье будет приятно видеть в Версале хорошеньких слуг. Но, скорее всего, ваш славный мальчик отправится в Пале-Рояль 8 8 Площадь, дворец и парк, расположенные в Париже напротив северного крыла Лувра. . Мне не составит труда отвезти его туда в своём экипаже сегодня же.

Папаша покраснел как рак и пробурчал, что благодарен сеньору за заботу, но за сына уже обещал похлопотать господин Кольбер.

– Фи! – Де Лоррен поднёс к губам надушенный платочек. – Разве дело похоронить такого очаровательного юнца среди пыльных томов?

– Филипп несомненно прав, – раздался мелодичный голос, и меня окутала волна ароматного притирания. Дама, что возникла так внезапно, была весьма привлекательна и, конечно же, затмевала целый выводок девиц, что её окружал.

– Вы, должно быть, слишком суровый отец, сеньор… сеньор…

– Маркиз Дефорж дю Мерсье, – поклонился отец.

– О, Атенаис, вы тоже заметили, – хмыкнул де Лоррен. – Вообразите, господин маркиз упрямится и, по всему, бережёт сына, словно девицу на выданье. – Окружающие громко захохотали, и папаша вновь залился краской.

– Уверяю вас, дорогой маркиз, – проворковала женщина. – Такой прелестный мальчик непременно сделает отличную карьеру при дворе. Уж здесь найдётся немало желающих поучаствовать в его судьбе.

Я продолжал с восхищением таращиться на блестящую публику, папаша скрежетать зубами, а Анжель уныло стоять в сторонке. Но тут подбежал слуга, который, надо признать, был одет лучше, чем я, и что-то шепнул мадам. Компания поспешила прочь. Обернувшись, Де Лоррен крикнул:

– Моё предложение в силе, Дефорж!

Аллея опустела, и мы вновь двинулись вперёд.

– Папочка, это был шевалье де Лоррен? – пролепетала Анжель.

– Да. Филипп де Лоррен-Арманьяк 9 9 Фаворит-любовник герцога Филиппа Орлеанского, брата короля Людовика XIV, на протяжении всей жизни имевший на него огромное влияние. , – пробурчал отец. – Не буду повторять сплетни, но, кажется, шевалье не тот человек, которого я хотел бы видеть в своём доме. Да уж, династия Гизов явно пришла в упадок.

Надо ли уточнять, что после этих слов я проникся к сеньору де Лоррену ещё большей симпатией и всю дорогу молился, чтобы господин Кольбер отверг мою кандидатуру и я получил должность пажа.

Перед кабинетом сеньора Кольбера толпилось несколько человек, и нам пришлось дожидаться довольно долго. Эти покои были вовсе лишены блеска и тотчас вызвали у меня скуку. Еле сдерживая зевоту, я стоял навалившись на стену и, кажется, дремал с открытыми глазами. Должно быть, господин министр не слишком располагал временем. Когда наконец паша втолкнул меня в кабинет, Кольбер бросил лишь беглый взгляд и, кисло улыбнувшись, пробормотал, что слухи оказались правдой. После чего мне приказали подождать в приёмной, но желание узнать собственную участь вынудило меня благоразумно нырнуть за одну из портьер и приникнуть к перегородке в надежде подслушать разговор.