Анна Жнец - Их любимая злодейка

* * *

После волнительного путешествия в Чарующий лес обратный путь показался коротким и легким. Пролетая над городом, я в который раз поразилась его красоте: узкие мощеные дороги, дома не выше четырех этажей – все из грубого белого камня. С высоты драконьего полета становилось ясно: Тимок – столица Харона – настоящий лабиринт. Ориентироваться можно было только по башенкам храмов и круглым зеленым островкам парков – настолько одинаковыми выглядели дома и улицы.

Во время первой экскурсии по Тимоку, устроенной ведьмой, я долго не могла понять, что именно меня настораживало во внешнем облике города. А потом словно обухом ударило по голове: на дорогах не было транспорта. Никакого. Ни повозок, запряженных лошадьми, ни современных машин, ни высокотехнологичных летающих капсул. Ничего. Позже я заметила каменные будки, замаскированные плющом и зарослями дикой селии – в паутине листьев сверкали крохотные, как фонарики, красные цветки. Рядом с будками постоянно толпились люди. Сначала я решила, что это многочисленные общественные туалеты, удачно вписанные в архитектуру города, но, оказалось, нет.

– Это сеть порталов, работающая на сюзерите, – пояснила тогда Кхалэ. – Дорогое удовольствие: у камней небольшой ресурс. Каждые пять лет станции приходится полностью переукомплектовывать. К счастью, пятая и двенадцатая колонии исправно поставляют Харону сюзерит. Ведьмы Цетрина желчью исходят – не могут смириться с тем, что самые крупные месторождения принадлежат нам. Сюзерит ведь еще и топливо для космических кораблей, его порошок – компонент многих колдовских зелий.

Я вспоминала этот разговор, глядя на пустынные улицы Тимока. Вскоре частокол крыш внизу сменился узкой полосой леса, та – холмами. А за ними возвышалась самая грандиозная скала, которую я когда-либо видела. Серая, сверкающая синей сюзеритовой крошкой. Она стояла обособленно, смотрелась чужеродно, ни цветом, ни формой не вписываясь в окружающий ландшафт. Словно могучий великан принес ее из другого места и поставил сюда. А на вершине этой скалы угнездился замок, венчающий ее будто наконечник стрелу.

Эльф в моих объятиях чуть слышно вздохнул. Лететь с живой ношей было неудобно и – что скрывать? – неловко. Наверное, мне следовало перекинуться в дракона полностью, а не использовать частичную трансформацию, но такому трюку меня еще не учили.

Самое поразительное – усталости не ощущалось ни капли. Ни разу за последнюю неделю я не чувствовала себя утомленной. А ведь учитывая вес моего трофея, руки должны были отваливаться.

Дорогу в западное крыло я нашла быстро: Кхалэ мысленно подсказывала, где сворачивать, какие лестницы и коридоры выбирать. Эльф шел позади с видом мученика, смирившегося со скорой казнью. Посреди просторной галереи с панорамным окном стояла Кхалэ, за ее спиной темнели закрытые ворота в гарем.

Ворота распахнулись передо мной со скрипом, и от волнения перехватило дыхание.

Гарем.

Мой гарем.

Мысль наполнила предвкушением и ужасом.

Что делать? Как себя вести? Надо держать лицо. Притворяться той, кем я себя не чувствую. Какой была Мхил Дракар с наложниками? Жестокой? Страстной? Настойчивой? Или, может, наоборот, подчеркнуто равнодушной? Снимала ли маску суровой королевы? Что если в объятиях любовника дракон становился ласковой кошечкой? Я ничего, абсолютно ничего не знала о своей прошлой личности.

– Развлекайся, – хлопнула меня Кхалэ по спине и исчезла в портале.

Бросила, мерзавка!

Спокойно. Ты не обязана сегодня – да и вообще – общаться с этими мужчинами. Просто доведи Вечера до его комнат.

Впереди длинный коридор заканчивался еще одной дверью. Я набрала в грудь воздуха и решительно двинулась к ней. Ей-богу, словно на битву шла.

Гарем, нарисованный моим воображением, полностью соответствовал реальности. Выглядел до того типично, что это даже пугало.

Половину огромного помещения занимал бассейн, окруженный со всех сторон полукруглыми арками колоннады. У края его стояли шезлонги. Чуть дальше прятались в глубоких нишах мягкие диванчики. В каждой из четырех стен было по пять-шесть дверей. Одна из них, открытая, вела в тренажерный зал. Сквозь дверной проем просматривался краешек местного аналога беговой дорожки. Судя по звукам – лязгу металла, глухому ритмичному стуку – было как раз время тренировок.

Странно, что не звучало никакой музыки.

«Это чтобы они всегда могли услышать, что ты пришла».