Юлия Рябинина - (Не)рабыня для Шейха ада [publisher - SelfPub.ru]

Служанка, что стояла недалеко, подала воды. Я плеснула на лицо, промыла рот и, подойдя к столику, села обратно.

Голубой бездной бесцветных глаз на меня снова возвела взор шейх-вайлидэ. Ее губы скривила хищная улыбка.

– Когда рабыня принимает нашего бога и признает Хамаса Господином, наш главный евнух-прорицатель, а также старейшая из кальф Хадия нарекают ее именем, видя в каждой девушке ее предназначение, – она сощурила глаза и посмотрела на меня.

– Халиса, – я передернула плечами, услышав это имя, – чистая, неподдельная, настоящая, – с воодушевлением проговорила она, а я уставилась на нее неверящим взглядом.

– Хатун, – она выдержала паузу, наблюдая за моей реакцией.

Я сидела, напряженная до предела.

– Принцесса с далекого побережья Маталлула. Ее отец был побежден Хамасом, и красавица Хатун привезена в Адамаск в качестве трофея. Но ее красота пленила Шейха, и он взял ее в жены.

– Хельга, – она задумчиво проговорила мое имя, – ты чувствуешь? – она вопросительно приподняла бровь и сделала глоток из своей пиалы.

Я в ответ тоже приподняла вопросительно брови.

– Вот то-то и оно, что твое имя безлико, – и на ее губах появилась довольная улыбка.

Укол пришелся по моему самолюбию в самую точку, так остро я почувствовала себя ничтожной.

– Пей, – женщина подвинула мне мою пиалу.

Пить? Внутри меня все протестовало. Что-то пугало, отталкивало, заставляло сделать все, что угодно, но не брать пиалу в руки. Пальцы соприкоснулись с горячими стенками фарфора. Глаза женщины вспыхнули дьявольским огнем. До этого прозрачная, их голубизна сейчас была насыщенно лазурной.

– Давай же, пей, – ее губы теперь уже не скрывали хищного оскала, она выказывала нетерпение, а я, как кролик перед удавом, вижу, что меня хотят проглотить, но сделать ничего не могу.

Подношу пиалу к губам. Все вокруг будто замедляется, и я вижу боковым зрением, как ко мне с места срывается вошедшая Хадра, у Халифы лицо вытягивается, и в глазах застывает ужас. Шейх-вайлидэ, увлеченная мной, не сразу замечает, что обстановка вокруг нее меняется, она поглощена процессом, и уже, наверное, представляет последствия, точно зная исход.

Миг, и пиала из моих рук оказывается в руках Хадры. В этот момент до матери Хамаса наконец-то доходит, что все пошло не так, как она планировала. Хадра делает большой глоток, и пиала падает из ее рук на пол.

– Нет! – говорю я и в отчаянной попытке протягиваю руку, хватаю пустой воздух, пытаясь остановить то, что уже произошло.

Шейх-вайлидэ, спустя всего миг, берет себя в руки и с безразличным лицом встает из-за стола. Щелкает пальцами, молчаливым жестом приказывает собрать все со стола. Рабыни, суетясь, сгребают все на подносы и выскальзывают вперед Госпожи.

Шурша одеждами, она направляется к двери.

– Видимо боги рассудили все по-своему, – проходя мимо Халифы, говорит то ли ей, то ли в пространство, не понять, взгляд направлен в пустоту.

Халифа склоняет голову в почтительном поклоне и, не в силах что-либо сделать, стоит до тех пор, пока Госпожа не выходит за дверь.

Я оседаю рядом с Хадрой. Тело девушки сотрясает крупная дрожь.

– Зачем? – беру ее за руку, а по щекам текут крупные слезы, – ты бы могла просто выбить кружку, – прижимаю ее пальцы к щеке.

– Я почувствовала яд еще на подходе к твоей комнате, – прошептала она, – я же давно связана с красками, и отличный нюх – мой дар, – она повела носом, смешно морща его, но, сипло вдохнув воздух, тут же закашлялась. Вместе с мокротой на ее руках осталась кровь.

Удушливая волна паники поднялась во мне новой волной, подкатилась к горлу. Как ей помочь? В немой мольбе я подняла глаза на Халифу, но та отрицательно покачала головой. Присела рядом со мной. Сжатые у моей щеки пальцы слабо пошевелились.

– Если бы я выбила пиалу, меня могли просто наказать за столь дерзкий поступок, – эльфийка говорила быстро, словно боялась, что не успеет сказать всего. – И я никак бы не смогла доказать, что она хотела отравить тебя и малыша, а так… – кашель с новой силой сотряс ее тело, – а так я надеюсь, что Шейх накажет ее за это.

Глаза Хадры закатились, и белая пена повалила из горла вперемешку с кровавыми хлопьями.

Я зажала рот, чтобы сдержать рвущийся наружу крик. Халифа оттащила меня от тела эльфийки и позвала на помощь слуг. Хадра умирала мучительно, и это все происходило на моих глазах. Мне бы уйти, завернуться в одеяло, спрятаться под кроватью, но не слышать, не видеть всего этого. Но я смотрела, не отрывая глаз, и мне представлялось, что на ее месте могла бы сейчас лежать я сама.