Лиана Уилсон - Судьба или воля обстоятельств

- Не плачь из-за меня, - сказал он. - Это была моя вина.

- Как? - Слово сорвалось с языка, прежде чем она смогла удержать его. Почему?

Безысходная печаль вновь заполнила его глаза. Глядя через окно в бездонную темноту, он сказал:

- Потому что я был идиотом. Потому что я не смог их спасти. Потому что меня не было там с ними.

***

Он сказал слишком много.

Он слышал, как за его спиной Марта сдерживает слезы, всхлипывая украдкой. Ему не нужна была жалость этой женщины. Он всего лишь собирался помочь ей. Не стало ли от его признания только хуже? Но теперь придется объяснить все до конца.

- Когда Саманта, моя жена, лежала на больничной койке, - сказал он, загоняя вглубь свою боль и сосредоточиваясь только на том, что должен помочь Марта, - под капельницей, вся в каких-то проводочках, я чувствовал себя абсолютно беспомощным. Я не мог ничего сделать - только слушать проклятый писк того прибора, который следит за сердцебиением, и смотреть, как поднимается и опускается ее грудь вместе с движением респиратора.

Он потряс головой, вспоминая запах лекарств, страшную бледность Саманты и мягкое прикосновение медсестры к его плечу, когда он сидел, прижавшись к руке жены. Все эти годы он упорно гнал эти воспоминания, прятал подальше все пережитые тогда чувства. Но теперь они вернулись и набросились на него. Джо с усилием сглотнул.

- Я считал себя сильным и непобедимым. Черт, я легко покорял диких быков и лошадей! Я скакал на них так, как будто "завтра" не существует. Я словно бросался каждый раз в ад и выбирался обратно. Но ничто - ни раны, ни падения не могло меня раздавить. Только это. Я был уничтожен. Меня убивала безысходность, невозможность помочь жене.

Он медленно поднял голову, отчаянно надеясь увидеть понимание, а не ужас в глазах Марта. Небо могло приговорить его к вечным мучениям, но он не сумел бы дальше жить, если бы увидел обвинение и в ее прекрасных глазах.

Но то, что он увидел в их глубине, потрясло его. Дыхание остановилось, сердце пропустило удар или два. Когда она потянулась к нему, он понял, что готов упасть на колени.

Поспешно отступив назад, Джо расправил плечи. Ему нужно увести разговор от его вечной боли, обрести контроль над своими мыслями и чувствами.

- Ты чувствуешь себя ответственной за Кода. Так же, как я чувствовал ответственность за свою.., жену. Но ты не можешь защитить его от всего. Это просто невозможно.

- Ты не виноват в той катастрофе. Не виноват, что тебя там не было, твердо сказала Марта, вытирая слезы.

Он пожал плечами, зная, что никому не снять груз вины с его плеч. Марта не знала всего, не знала, что еще он потерял тогда.

- Когда моя жена лежала в коме, я осознал, что не любил ее как следует, так, как она заслуживала. Но у меня было несколько дней, чтобы находиться рядом с ней, держать за руку, плакать обо всем, что она потеряла. Моя жена заслужила эти слезы. И его сын заслужил.

- О, Джо, прости меня, - прошептала Марта. - Как же ты через все это прошел?

- Я делал то, что должен был делать. - Он поглядел на мотыльков, порхающих вокруг горящей на крыльце лампы, танцующих над пламенем, пробующих силы и пытающихся узнать пределы своих возможностей. Сколько времени он делал то же самое? Пока его счастье не сгорело в той единственной, но беспощадной катастрофе.

Он содрогнулся от тоскливого холода, окутывающего его душу. Зябкая пустота вытеснила рвущиеся наружу чувства.

Но тут теплое, уверенное прикосновение вырвало его из пучины мучительных размышлений. Он взглянул сначала на тонкую руку Марта, лежащую на его плече, а затем на ее поднятое вверх лицо. Оно блестело от пролитых слез. Ему не нужны были ничьи слезы, но все же они каким-то образом смягчили и немного успокоили боль в его сердце. Он бережно вытер ее щеки, уголок рта, ямочку под нижней губой.

Она наклонила лицо и обхватила своими узкими пальцами его запястье.

- Спасибо, что рассказал мне. Спасибо за...

Джо нежно взял в ладони ее подбородок, провел по нему большим пальцем и продолжил дальше - по высокой, изящной шее. В этот момент он осознал, как ему нужна Марта - как еда, вода, как глоток воздуха. Он наклонил голову и прикоснулся своим ртом к ее губам.

Они раскрылись навстречу ему, и с них сорвался вздох, словно мольба, произнесенная шепотом. Он вобрал в себя этот вздох и несколько легких секунд держал его в себе, пытаясь запомнить навсегда. Сердце его забилось быстрее, кровь стремительно побежала по жилам. Мучительное томление охватило его тело. Но он не торопился. Он ждал и смотрел. Взгляд его не отрывался от ее глаз, пытаясь уловить в них тень сопротивления, нежелания, нерешительности. Но она сама подняла вверх лицо, открываясь ему.