Б. Седов - Судьба и воля

Наручные часы «ситезен» тихо, но настойчиво пропиликали выбранную накануне в качестве сигнала будильника мелодию. Значит, как ни хочется притвориться спящим, пора вставать. Артем медленно разлепил веки, прежде всего бросив взгляд на сладко сопящую рядом Анюту, счастливицу, у которой сегодня был выходной. Стараясь не разбудить девушку, осторожно высвободил слегка онемевшую правую руку. Нажав кнопку на часах, отключил будильник, не дав ему возможность с полуминутным интервалом еще четыре раза повторить сигнал подъема, сел, свесив ноги с кровати и взглянув на неплотно зашторенное окно спальни. Девять утра, уже совсем светло. Старик Питер давно проснулся, и спрятанный семью этажами ниже проспект Славы вовсю гудел плотным автомобильным потоком. Впрочем, здесь, за толстыми стенами высотного «сталинского» дома и двойными стеклопакетами, были слышны лишь его жалкие отголоски.

Снова прикрыв глаза и задержав дыхание, Артем медленно, с чувством, потянулся. Наощупь сунул ноги в тапочки, поднялся С улыбкой взглянул на спящую Аню, аккуратно укрыл ее голые плечи одеялом, подхватил со стула одежду и направился на кухню, прикрыв дверь спальни. Зевая во весь рот, привычно включил кофеварку, положил в тостер два ломтика белого хлеба, достал из холодильника пакет с апельсиновым соком и плавленый сыр, а затем прошлепал в ванную. Когда он вернулся обратно – гладко выбритый, посвежевший, окончательно проснувшийся и благоухающий одеколоном, по квартире уже вовсю плыл будоражащий аппетит запах свежезаваренного кофе. Одевшись и наскоро проглотив нехитрый завтрак, Артем на цыпочках прошел в спальню, осторожно склонился над лежащей с закрытыми глазами, вновь раскрывшейся до пояса, соблазнительно обнаженной Анютой и не смог отказать себе в удовольствии вдохнуть пьянящий запах ее волос и поцеловать гладкую и горячую, сияющую почти детским румянцем щеку. Но едва он коснулся щеки губами, как девушка мгновенно перевернулась на спину, с коротким смешком обвила руками его шею и притянула к себе. Несколько секунд они молчали, предаваясь нежному, сладкому поцелую, затем Аня нехотя отстранилась, облизала губы кончиком языка и спросила:

– Уже уходишь?

– Да, пора. Кофе я тебе сварил. Тосты поджарил. Остальное в холодильнике.

– Грек, побудь со мной еще капельку. Приляг рядышком и обними меня, крепко-крепко. У тебя это так хорошо получается, милый. Всего на минутку, а?

– Мне нужно ехать на работу, солнышко, – вздохнул Артем, пожав плечами. – Мы, если ты не забыла, поздно легли, – подмигнул он Ане с понятной только уверенному в себе мужчине небрежной гордостью. – Я и без того поставил будильник на час позже, чем требовалось, и прогулял тренировку. Так что времени нет ни секунды. Сегодня с трех часов у нас в бистро опять день закрытых дверей. Спецобслуживание. Я же говорил тебе. Наша «Мельница», знаешь ли, в последнее время пользуется популярностью у любителей справлять банкеты. С чего бы это? – Артем с деланным изумлением приподнял брови, явно нарываясь на комплимент.

– Все исключительно благодаря золотым рукам шеф-повара, – с придыханием, по-прежнему не разжимая обьятий, прошептала Анюта. – Готовишь ты просто замечательно! Между прочим, твой жадина Гольданский молиться на тебя должен! Так ему и скажи. Таких классных поваров, как Артем Греков, во всем Питере – раз-два, и обчелся.

– При случае обязательно передам колобку твои слова. А теперь отпусти меня, пожалуйста. Я правда очень опаздываю, – попросил Артем и, не дожидаясь ответа, мягко, деликатно отстранился. Девушке ничего не оставалось, как со вздохом повиноваться.

– Во сколько тебя ждать? – спросила она, усаживаясь на кровати и обхватив руками колени.

«Сказать ему это сейчас или вечером?» – глядя в глаза Артему, Анюта никак не решалась сообщить ему главную новость, способную круто изменить всю их дальнейшую жизнь. Язык словно онемел. С губ готово было слететь все, что угодно, только не