Жаклин Монсиньи - Флорис. Любовь на берегах Миссисипи

Флорис махнул рукой.

— Ну и что… продолжать зависеть от короля… Этот несчастный, сидя в своем потайном кабинете, ничего не знает… нет, если вы хотите, чтобы я сражался, я готов, но тогда давайте сражаться за свободу!

Флорис оживился, его зеленые глаза заблестели.

— Создадим в Луизиане республику, где смогут найти пристанище все угнетенные, где каждый гражданин, будь он белый, черный или краснокожий, будет равен перед законом… Провозгласим Новый Орлеан столицей и свободным портом… выберем протектора, который станет управлять вместе с сорока советниками, избранными всем народом…

Флорис даже не заметил, как в зале гостиницы наступила мертвая тишина. Ошеломленные заговорщики в растерянности молчали.

— Но… но… Портжуа… ведь республика — это… это значит революция, вы предлагаете революцию… — пролепетал д’Артагет.

— Ну и что! — надменно бросил Флорис.

— Нет… нет, мы хотим остаться французами, мы преданы нашему королю! — раздалось несколько возмущенных голосов.

Попюлюс сжал руку Флориса.

— Подумайте хорошенько, Портжуа… если бы ваш брат был здесь, вы считаете, он бы поддержал вас?

Флорис покачал головой и искренне ответил:

— Не знаю… Честно скажу: не знаю… Мне бы очень хотелось спросить его, но я потерял след Адриана… однако я уверен, что, как человек мудрый, Адриан бы понял меня!

Споры продолжились. Флорис обхватил голову руками. О, как в эту минуту принятия решения ему не хватало Адриана!

— Когда началось Великое Бедствие, его видели на Аппалачской реке! — произнес Попюлюс де Проте.

Флорис живо выпрямился, в его взоре засветилась надежда.

— Откуда вы знаете?

Попюлюс де Проте не решался ответить.

— Один сержант, утверждавший, что он бежал из поселка взбунтовавшихся натчезов, рассказывал, что видел в плену у индейцев графа де Вильнев-Карамей… и еще казака и китайца…

Опрокинув табурет, Флорис стремительно вскочил.

— Благодарю… благодарю, друзья мои… если я найду Адриана… может быть, мы еще вернемся и присоединимся к вам… А если нет… Удачи вам!

В кармане Флорис бережно хранил туго набитый кошелек. Он направился к папе Лардо.

— Нет ли у вас лошадей для продажи, любезный?

Низенький толстый итальянец хитро взглянул на него.

— Ах! Клянусь святой Девой Комо, я вас узнал, прекрасный сеньор… Какие смутные времена… да… у меня как раз есть два превосходных коня, проданных мне одним испанцем!

Папа Лардо повел Флориса в конюшню. Появление молодого человека было встречено радостным ржанием. Это была его рыжая кобыла, исчезнувшая в ночь, когда случился ураган. Растроганный неожиданной встречей, Флорис радостно потрепал рыжую холку своей лошади. Чудесная находка была хорошим предзнаменованием. Отдав восхищенному удачной сделкой папе Лардо четыреста ливров, он вскочил в седло.

Вынужденный долгое время передвигаться пешком, он теперь испытывал радость всадника, наконец, обретшего своего верного коня.

Заговорщики и испанцы были слишком заняты собой, поэтому никто не обратил внимания на акадийца на рыжей кобыле, медленным шагом выехавшего за пределы Батон Ружа, ведя за собой на поводу каурого коня.

Наступил рассвет.

— Разве ты не пойдешь с нами, Жанно? — в последний раз жалобно спросила Батистина.

Верный ее спутник покачал курчавой головой. Здоровой рукой он обнимал за плечи Босси.

— Нет, маленькая плинцесса… Тепель Босси и Жанно свободны, тебе спасибо, и спасибо Флолису… Мы оставаться на Миссисипи… Жанно постлоить дом для Босси… Жанно командовать на плантации, он любить эту стлану… Площай, маленькая плинцесса… Удачи вам, я желать тебе найти твой блат Адлиан… До свидания… Площай, Флолис… Площай, маленькая плинцесса…

Голос Жанно постепенно затихал. Флорис держал за узду лошадь Батистины. Жорж-Альбер занял свое место в седельной сумке Флориса. Маринетта устроилась позади Батистины: девушка сидела на лошади по-мужски. Все утро молодые люди ехали молча. Зеркальные воды Миссисипи остались позади. Флорис и Батистина вступили под зеленые своды дубравы. Молодой человек чувствовал, что Батистина печальна, и не хотел нарушать воцарившегося молчания.

Около полудня они увидели ручеек. Надо было дать отдохнуть лошадям и самим подкрепить свои силы. Но Батистина сказала, что не голодна.

— Как ты думаешь, Флорис, мы найдем Адриана? — внезапно спросила она.

— Конечно, дорогая… давай поедим!

Флорис говорил уверенным тоном, желая ободрить девушку, однако сам он был необычайно взволнован: эпидемия и суровые методы борьбы с ней изрядно ожесточили индейцев, и у него были все основания беспокоиться о судьбе брата.