Деннис Робинс - Невеста рока. Книга вторая

Когда Флер добралась до этой части документа, она прервала чтение и задумалась о том, что из узнанного ею имеет отношение к Елене Роддни. Да, действительно, у ее красавицы матери было необыкновенное сочетание золотисто-рыжих волос и черных глаз, но какая же связь между квартеронкой рабыней и леди Роддни?

Флер продолжила чтение. Когда она внимательно вчиталась в строки документа, кровь в ее венах превратилась в лед.

Мистер Гроувз действительно вытянул массу подробностей из мисс Памфри. И он смог сообщить его светлости, что Фауна, невольница, однажды ночью убежала из особняка Памфри в Лондоне, чтобы больше туда не вернуться до той незабываемой ночи, когда маркиз де Шартелье устроил сказочный прием, чтобы представить светскому обществу свою молодую жену.

Мисс Памфри поведала также историю о том, как ее мать после приема у госпожи маркизы привезли домой в полубессознательном состоянии, умирающей. Однако перед тем, как навеки закрыть глаза, она поклялась всем своим домочадцам, что госпожа маркиза и Фауна одно и то же лицо.

Мистер Гроувз, все же засомневавшись в достоверности этой невероятной истории, от миссис Катбертсон тут же отправился к маркизе Растинторп, проживающей в том же графстве, что и его светлость.

И от толстой, обезображенной оспой низкорослой Клариссы он услышал нечто подобное. Она почему-то шепотом выразила свою уверенность в том, что госпожа маркиза была когда-то невольницей. Она считала, что Фауну поднял со дна общества некий джентльмен, а позже ей привалило огромное счастье выйти замуж за маркиза де Шартелье. Хотя она, Кларисса Растинторп, и в годах, но прекрасно помнит свое беспредельное изумление при виде Елены де Шартелье. А потом Кларисса снова шепотом добавила, что не может быть, чтобы на свете существовали две совершенно одинаковые женщины — с такими глазами и такими волосами. Ибо это неповторимо!

Однако она никогда не осмеливалась даже намекнуть об этом Сен-Шевиоту, поскольку не имела доказательств. Но мистер Гроувз недолго искал эти доказательства, чтобы превратить предположения в уверенность.

Он нанес визит в маленькую Бастилию, в настоящее время покинутую и лишенную владельца. В одном из многочисленных помещений подземелья сохранился сейф, на котором стояло имя маркиза де Шартелье. Его и вскрыл с преогромным трудом мистер Гроувз. Там он обнаружил некий документ, который и отослал Сен-Шевиоту. Документ был написан человеком, подписавшимся Обри Беркеттом, который некогда работал у маркиза секретарем. Эта бумага, которую в ужасе читала Флер спустя тридцать лет, и должна была стать, фигурально выражаясь, последним гвоздем, забитым в ее гроб. Итак, Сен-Шевиот не был сумасшедшим, его обвинения имели реальные основания. Ибо мистер Беркетт в деталях описывал «приобретение», сделанное его хозяином маркизом на тайных торгах, происходивших в лондонском Уэст-Энде, а именно юную невольницу квартеронку по имени Фауна. Беркетт писал, как маркиз привез ее к себе домой, изменил ей имя — она стала Еленой, как скрыл ее действительное происхождение. Как в течение нескольких лет он тайно воспитывал и обучал ее, а затем женился на ней и помог ей отомстить обществу. Особенно некоему благородному джентльмену, сэру Гарри Роддни, который, по убеждению Елены, предал ее.

Все это было в подробностях описано секретарем, в том числе и красота, искрометный ум, некогда принадлежавшие рабыне, жестоко угнетаемой ее прежними владельцами. Гроувзу удалось также узнать, что сэр Гарри на самом деле не предавал Елену — это было недоразумение, которое прояснилось, и они, разумеется, поженились. Так наконец Флер узнала правду о своем происхождении. О том, как ее мать — маленькой девочкой по имени Фауна — была привезена в Бристоль с берегов Африки на невольничьем судне. И как дедушка ее матери, благородный, воспитанный в духе христианства негр, скончался, так и не достигнув английского берега.

«Это был мой прадедушка », — подумала Флер, поднимая взор от бумаг и еле слышно шепча эти слова. — Значит, во мне одна восьмая часть негритянской крови. И эта кровь не перешла маме и мне, но передалась моему несчастному ребенку!»

Она мало разбиралась в вопросах наследственности, но хорошо знала Библию и это суровое предостережение, начинающееся со слов «грехи отцов…» и что-то насчет третьего и четвертого поколений. Бедная матушка! Даже сейчас Флер думала о ней только с нежным чувством. Ведь она была не виновата в своем происхождении. Вот только если бы мама предупредила ее, посоветовала бы никогда не выходить замуж и объяснила почему… какого бы несчастья она тогда избежала! Бесспорно, ее родители надеялись, что она станет такой же счастливой, как они, и ее минует Злая судьба.