Максин Барри - Лёд и пламень

Брайони подняла высокий холодный бокал к губам и сделала несколько жадных глотков. Она очень устала. Утром она приехала в Стоуви, с чувством облегчения покинув Нью-Йорк. Она пробыла там достаточно долго, чтобы укомплектовать свой гардероб и проконсультироваться с косметологом. И сейчас, оглядывая этот клубный бар, она чувствовала себя не очень уверенно. Здесь не было ни одной женщины без спутника, кроме нее. Это был ее первый вечер в Стоуви, и она знала, что ей следует как можно больше обращать на себя внимание. Мужчины должны знать, что она здесь. И один из них в особенности. Она надеялась, что выглядит как светская женщина. Ведь сразу, как только она очутилась в Стоуви, у нее появилось чувство, что она ступила на вражескую землю. Землю Кристофера Джермейна.

Брайони тяжело вздохнула, еще не зная, что ледяные голубые глаза замечают каждое ее движение. Теперь, когда она оказалась наконец в Стоуви, что же именно ей предстоит сделать? Как и прежде, планы ее были расплывчаты. Найти его? Соблазнить его? Уничтожить его? Легко сказать… Приблизившись наконец-то к цели, она не знала с чего начать. Всю вторую половину дня она просто бесцельно бродила по городу. Снег и солнце слепили глаза, и Брайони купила себе солнцезащитные очки. Внезапно она обнаружила, что они все еще на ней. Но, потянувшись, чтобы их снять, вдруг замерла на месте. В двух шагах от нее стоял Кристофер Джермейн.

Сердце подпрыгнуло в груди, и она словно приросла к стулу, невольно вернувшись к тому дню в картинной галерее Харрогита, когда она так боялась, что он обернется и увидит ее. Но она уже не была той деревенской девушкой, неуклюжей и робкой. Не забывай, что отныне ты Брайони Роуз, твердо напомнила она себе, и все считают тебя очень красивой, все говорят, что ты неотразима.

Его глаза встретились с ее глазами, прикрытыми темными стеклами очков, и она почувствовала, что каждый нерв в ее теле вибрирует. Не обращай внимания, приказал какой-то голос внутри нее, ты уставилась на него, как идиотка. Ты должна быть холодной, помни. Изысканной. Одним словом, светской женщиной. Да придумай же ты что-нибудь ради всего святого!.. Она протянула руку к меню, лежащему на столике, и неторопливо открыла его. Стук сердца отдавался как гонг в ее собственных ушах, пальцы стали липкими от пота. Она сразу узнала это смешанное чувство возбуждения, желания и страха, которое всегда ощущала при виде Джермейна, и почти простонала. А ведь она надеялась, что, сделавшись Брайони Роуз, забудет прежние чувства, причинившие столько страданий Брин Виттейкер.

Как она ошиблась! Но Боже правый, что же ей теперь делать?

Стоя рядом, Кристофер чувствовал запах ее духов — тот легкий, дразнящий, цветочный аромат, который щекотал его ноздри и ударял ему в голову. И какое-то новое, не знакомое ему прежде возбуждение разлилось по жилам.

— Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам?

Она вздернула подбородок. Этот голос! Голос, которого ей никогда не забыть. При взгляде в лицо, которое снилось ей по ночам с того самого момента, как она впервые увидела его, ее первым побуждением было сказать холодное и решительное «нет». Но затем, как раз вовремя, чтобы не сделать ошибку, сознание заработало вновь. Ее главной заботой стало устроить первую встречу с ним, и вот он стоит здесь сам, колоссально упрощая ей всю задачу. Пользуйся своим преимуществом, подсказывал разум, в то время как другая, более трусливая, часть ее существа подталкивала убежать куда-нибудь, скрыться. Сделав над собой усилие, Брайони лишь слегка пожала плечами.

— Пожалуйста, если хотите. — И многозначительно обвела глазами несколько пустых столиков вокруг, но он не заметил или проигнорировал ее очевидную холодность.

Вместо этого он отодвинул второй стул и уселся напротив, причем его ноги под столом слегка коснулись ее ног. Брайони почувствовала, как крошечные электрические иглы тотчас же пробежали по коже, и поспешно убрала ноги, прежде чем смогла остановить себя. Черт! Ей следовало бы холодно и понимающе поднять одну бровь и затем медленно отодвинуть ноги, а не дергаться, как ошпаренная кошка. Кристофер с удивлением заметил на ее щеках румянец и почувствовал, как быстро она убрала ноги. Ее нервозность была странно трогательной и совершенно необычной. Женщина настолько красивая и своеобразная, как эта, наверняка должна была привыкнуть к мужскому вниманию. Отчего же тогда такое волнение из-за простого и неумышленного прикосновения колена?