Юлия Снегова - Карнавал страсти

— Ты играешь на трубе? — восхищенно спросила Настя.

— Приходится, — скромно ответил Сережа, — это слишком шикарно — быть в джазе только вокалистом. Приходится еще и играть. Ты удивлена? Я рад, люблю удивлять людей.

— Ну как, будет сегодня работа? — спросил Джон после того, как все перезнакомились.

— А что, может не быть? — удивилась Настя.

— На той неделе нас пригласили поиграть в один клуб, — объяснил Сережа, — так там было так мало посетителей, что пришлось отменить выступление. Но сегодня нам это не грозит, видите, какая тусовка собралась. Сейчас я схожу к администратору, все узнаю. — Все в порядке, — сказал он, вернувшись, — через полчаса начинаем.

Действительно, через полчаса музыканты заняли маленькую сцену в углу зала, весело приветствовали присутствующих и начали играть.

Настя слушала их, забыв обо всем на свете. Как-то так получилось, что раньше она никогда не была на джазовых концертах. Конечно, она слышала записи классиков джаза, Луи Армстронга и Эллу Фицжеральд, но компакт-диски не шли ни в какое сравнение с живой музыкой. Больше всего ей понравилось, что джаз дает безграничную возможность для импровизации, для игры и веселья. Настя любовалась радостными лицами музыкантов, и ей не приходило в голову, что еще недавно она с таким же восторгом слушала выступление «Цыганского двора».

Первую композицию музыканты сыграли без певца, а потом к ним присоединился Сережа. Перед тем как выйти на сцену, Сережа рассказал Насте, что группа «Вавилон» исполняет джаз в чикагском и новоорлеанском стиле. Поскольку эти слова Насте ничего не говорили, Сережа объяснил, что в основном они играют блюзы. И что сейчас он как раз будет петь Бейсин-стрит-блюз, названный так в честь одной из улиц Нового Орлеана.

В джазе Сережа пел совсем иначе, чем в цыганском ансамбле. Настя слышала живой теплый голос, немного хриплый, нежный и веселый. Сережа пел, ни минуты не оставаясь без движения, он приплясывал, подмигивал своим приятелям, улыбался Насте. Сейчас он совсем не был похож на белого клоуна с каменным лицом. Пропев куплет, Сережа тут же поднимал трубу и извлекал из нее чистые серебряные звуки. Когда блюз закончился, раздались аплодисменты и восторженные выкрики. Настя хлопала так, что у нее заболели ладони. Она совсем забыла и о своем салате, и о вине. Она глаз не могла оторвать от сцены и только изредка чувствовала, как внутри у нее ворочается маленькая, но очень неприятная мысль о том, что все это с ней уже когда-то было.

Блюз следовал за блюзом, многие посетители «Пирамиды» уже не в силах были усидеть за своими столиками, они вскочили и принялись танцевать на свободной площадке перед сценой. Какой-то парень с бакенбардами подскочил к Насте и пригласил ее на танец. Танцевать под джаз оказалось даже приятней, чем слушать его. Танцуя, Настя взглянула на Сережу. Он скорчил ей зверскую и одновременно смешную рожу, и Настя захохотала так, что ее партнер вздрогнул от неожиданности.

— Я смотрю, ты весело проводишь время, — сказал ей Сережа во время небольшого перерыва.

Настя оставила его колкость без внимания.

— Слушай, ну как здорово! — сказала она. — Я даже не ожидала. Особенно мне понравилось, когда ты пел без слов, одним голосом, имитируя звуки трубы.

— Это называется петь скэтом, — ответил Сережа, Настин комплимент он воспринял как должное, — скэт — это очень распространенный прием в джазе. Хочешь тоже попробовать?

— Ты что, — испугалась Настя, — я же никогда не пела в джазе.

— Ну и что! Надо же когда-нибудь начинать.

Настя со смехом отказалась, но Сереже все-таки удалось устроить ей настоящий сюрприз. После перерыва он подошел к микрофону и объявил:

— А теперь мы исполним для вас знаменитый блюз Жестяной крыши, — послышались восторженные выкрики любителей джаза, — и поможет мне его спеть знаменитая исполнительница цыганских романсов Анастасия Лебедева.

Сначала Настя смутилась, потом страшно разозлилась на Сережу, который посмел так бесцеремонно подставить ее. Но Сережа смотрел на Настю так весело и открыто, что вся ее злость куда-то улетучилась, а на смену ей пришел безрассудный задор.

«А что? — подумала Настя. — Неужели мне слабо? Конечно, нет. Вот выйду и спою! Слов не знаю, ну и что, буду петь этим самым скэтом».

Настя выскочила на сцену.

— Не бойся, — шепнул ей Сережа, — слух у тебя отличный, улови тему, а потом импровизируй как хочешь, только держись заданной тональности.