Юлия Снегова - Карнавал страсти

— До Опочки подкинете? — немного придя в себя, спросил Дмитрий.

— Хоть до Питера, — ответил мужчина.

— У меня таких денег нет, — печально произнес Дмитрий.

— Зато у меня есть, — загадочно ответил водитель и весело добавил: — При чем тут деньги? Все равно я туда еду, так неужели я человека под таким ливнем брошу, раз уж подобрал. Тем более что с попутчиком веселее.

— Спасибо, — сказал Дмитрий и назвал свое имя.

— Владимир, — представился мужчина.

Наверное, час они ехали молча, курили, слушали музыку. И вдруг с автомобилем что-то случилось. Даже Дмитрий, мало что смыслящий в моторах, услышал сначала нехороший треск, который усиливался до тех пор, пока мотор не заглох вообще.

Владимир выругался сквозь зубы и вышел наружу. Он открыл крышку капота, но очень скоро с силой захлопнул ее и вернулся в салон. В руках он держал небольшой продолговатый предмет.

— Что случилось? — спросил Дмитрий.

— Ничего хорошего, — мрачно ответил Владимир, — свеча отсырела. Искры нет. Надо ждать, пока закончится дождь. Вот что значит чужая машина. Если бы я на своей ехал, такой глупости никогда бы не случилось. Решил, называется, проехаться инкогнито, чтобы не мозолить селянам глаза своим белым «Мерседесом». Взял машину у приятеля в Питере.

Со всевозрастающим недоумением Дмитрий слушал этот монолог. Наконец решился и спросил:

— А вы кто такой? Какая-нибудь знаменитость?

— Вы будете смеяться, но я президент одного крупного банка. Конечно, здесь, в сломанной машине, посреди лесов, это звучит крайне нелепо.

— А как вас сюда занесло? — удивленно спросил Дмитрий. Почему-то он поверил Владимиру. От этого мужчины исходили удивительная сила и достоинство, словом, то, чего так не хватало самому Дмитрию.

— Я вырос когда-то в этих местах, — ответил Владимир, — вернее, тут недалеко, в одной деревеньке жила моя бабушка. И я в детстве каждое лето проводил у нее. Это самые лучшие мои воспоминания. Бабушка умерла, ее деревня стоит заброшенная, я вырос и, более того, разбогател, объездил полмира, отдыхал на лучших курортах. И все же меня тянет и тянет в эти места. Такое чувство, — задумчиво говорил Владимир, — что здесь моя экологическая ниша. Раз в год обязательно я выкраиваю несколько дней, чтобы побывать на развалинах своего детства. С каждым годом мне все труднее вырваться сюда. Но сейчас меня так припекло, что я не выдержал, отменил все деловые встречи, рванул в Питер, взял у приятеля машину, и вот…

— У вас неприятности в бизнесе? — спросил Дмитрий.

— Слушай, давай на «ты», — предложил Владимир, — мы с тобой все-таки не на переговорах. У меня даже есть кое-что, чтобы облегчить переход к неофициальным отношениям. Тем более, неизвестно сколько нам придется тут куковать.

Владимир потянулся к бардачку, открыл крышку и достал плоскую металлическую флягу.

— У меня тоже такая дома есть, — вставил Дмитрий.

— Давай, — Владимир предоставил гостю право первого глотка.

— За тебя, — поднял Дмитрий фляжку.

Отличный французский коньяк сделал атмосферу в машине еще более теплой.

— Так вот ты спрашиваешь, что у меня стряслось, — Владимир наконец ответил на вопрос Дмитрия, — нет, старик, ни одна проблема в бизнесе не способна выбить меня из седла. К ним я как раз всегда готов, как юный пионер. А вот когда все рушится у тебя в тылу, это вынести гораздо труднее.

«Наверное, проблемы с женой, — подумал Дмитрий, но не решился спросить, — я читал, что жены «новых русских» очень часто начинают лезть на стены и выкидывать своим мужьям разные неприятные штуки. Впрочем, почему только «новых русских»? Большинство жен так себя ведет».

— У тебя есть дети? — спросил Владимир после того, как они второй раз приложились к фляжке.

— Да, сын, только он со мной не живет.

— А сколько ему?

— Уже шестнадцать. Самый, на мой взгляд, кошмарный возраст, — сказал Дмитрий, — такие номера отмачивает, что просто волосы дыбом встают.

— А у меня двое, — сказал Владимир, — сын уже совсем взрослый, а дочка, — тут он на несколько мгновений замолчал, — когда ей было шестнадцать, мы вообще с ней никаких хлопот не знали. Мне даже казалось, что она слишком тихая.

— Говорят, с такими потом больше всего проблем и возникает, — вставил Дмитрий.

— Так оно и оказалось. Причем, ты знаешь, она не то что была тихоней. Нет, просто у нее была какая-то своя напряженная внутренняя жизнь, в которую она никого не пускала. Ну а мы только радовались, что у нас такая девочка, считали, что делаем для нее все возможное. Ну, конечно, лучшая частная школа, потом год она проучилась в Англии. Всюду одни пятерки, и в музыкальной школе она была одной из лучших учениц. Вот только друзей у нее почти не было. Больше всего она любила быть с братом. Закончила институт, получила международный диплом, — рассказывал Владимир, — я уже собирался отправить ее к своим партнерам в Англию на стажировку.