Гарольд Роббинс - Соблазнитель душ

— Пастырь! — Хриплый шепот повис в тяжелом, влажном воздухе джунглей.

Зашелестели кусты, вызвав короткое негодование взлетевших на деревья птиц, и вновь наступила тишина, которую нарушил тихий и спокойный голос Пастыря.

— Где ты?

— Здесь. В воронке. Скорее, Пастырь. Я тяжело ранен.

Мгновение спустя голова и плечи Пастыря показались над краем маленького кратера. Он пристально посмотрел на скорчившегося на дне солдата-негра, коротко кивнул. Неуловимое движение локтей, и Пастырь сполз в воронку, уселся рядом с солдатом. Белая с красным крестом повязка на рукаве почернела от грязи. Он снял со спины рюкзак с медикаментами, поставил его рядом с собой.

— Куда тебя ранили, Вашингтон? — На солдата Пастырь не смотрел, развязывал рюкзак.

Солдат схватил его за руку.

— Я скоро умру, Пастырь, — голос дрожал от страха. — Ты выслушаешь мою исповедь?

— Ты обалдел, Джо? — Пастырь коротко глянул на солдата.

— Ты не католик, я не священник.

— И что? — прошептал Джо. — Ты же Пастырь, ведь так?

— Нет, — покачал головой Пастырь. — Я не священник.

— Но тебя же зовут Пастырь, — настаивал Джо. — Мы все знаем, что ты всегда носишь с собой Библию.

— Это ничего не значит.

— Но ты же кончи [1] Так в Америке называют лиц, отказывающихся от несения военной службы по религиозным или иным соображениям. — Здесь и далее примечания переводчика. . Ты не берешь в руки карабин или пистолет. Такое дозволяется только тем, кому запрещают воевать религиозные убеждения.

— Я верю в то, что убийство недопустимо, — ответил Пастырь, — и все. — Он уже раскрыл рюкзак. — А теперь скажи, куда тебя ранили.

— В спину. Сначала все ужасно болело, а теперь я чувствую, как тело отказывается мне служить. Потому-то я знаю, что скоро умру. Мне без разницы, какой ты там пастырь, ты должен выслушать мою исповедь. Я не хочу отправиться в ад со всеми своими грехами.

— С грехами подождем, — ответил Пастырь. — Сначала повернись, чтобы я мог посмотреть, куда тебя ранили.

Джо перекатился на живот, застонал.

— Господи, как больно. Извини, Пастырь. Вырвалось [2] Джо извиняется за то, что поминает имя Господа всуе. .

— Пустяки, — Пастырь смотрел на Джо. Брюки на заднице набухли от крови. Пастырь достал из рюкзака ножницы, начал резать плотную материю.

— Прости мне мои грехи, о Небесный Отец, — бормотал Джо. — Я пил, ругался и упоминал Твое имя всуе. Я совершил грех прелюбодеяния в Сайгоне с двумя сестрами, оттрахал их обеих в задницу и заставил их сосать мой…

— Можешь остановится, — внезапно прервал его Пастырь. — Ты не умрешь.

Джо повернул голову и уставился на него.

— Откуда ты знаешь? — Никто еще не умирал, получив пулю в толстую черную задницу. — Пастырь смочил кусок ваты в антисептике и протер раненую ягодицу.

Джо подпрыгнул.

— Жжет!

— Лежи тихо. Я хочу наложить повязку, чтобы остановить кровотечение.

— Могу я покурить? — спросил Джо.

— Конечно.

— В нагрудном кармане у меня пара «косяков». Достанешь один?

Пастырь молча расстегнул пуговицу на кармане Джо, откинул клапан, достал самокрутку с марихуаной и дал ее солдату. Тот тут же щелкнул маленькой зажигалкой. Глубоко затянулся, удовлетворенно вздохнул.

— Так-то лучше.

Несколько минут спустя Пастырь закончил с повязкой.

— Тебе придется лежать на животе. Я не хочу, чтобы в рану попала грязь. А не то подхватишь какую-нибудь инфекцию, их тут хоть пруд пруди. Я пошлю за тобой санитаров с носилками.

Джо оперся на локоть, посмотрел на него.

— Ты отличный парень, Пастырь. Хочешь затянуться? Классный товар.

Пастырь покачал головой.

— Нет, благодарю. — Он начал паковать рюкзак.

Джо уже совсем успокоился.

— Слушай, а какая у тебя религия?

Пастырь поднял голову.

— Моя мать принадлежит к греческой ортодоксальной церкви. Отец — методист. Но в городе, где я вырос, была только унитарианская церковь, куда мы и ходили. Так что догадайся сам, кто я.

— Все унитарианцы — кончи?

— Нет. Просто я верю, что убивать — грех. Христос сказал…

Джо рассмеялся.

— А меня воспитали баптистом. Я слышал все их речи. Ты ведь не собираешься читать мне проповедь?

Пастырь долго смотрел на него.