Анна Климова - Не покидай меня

— Ты не маньяк! Маньяки не бывают такими красивыми и добрыми! — заявила хитрая подлиза.

О, Виктор прекрасно видел эту девочку и ее пока еще маленькие уловки!

— Хорошо, я не маньяк, — согласился Виктор. — Я старый дядя, который приехал проведать свою дорогую племянницу.

— Дядя Витя, тебе иногда надо учиться быть серьезным.

— Да? А какой-то умный человек сказал однажды, что все глупости в мире делаются с серьезным видом.

— Ничего не поняла, но я запомню, — хитро улыбнулась Вероника. — Мама сейчас подойдет. Я ее всегда возле школы жду. — Потом перешла на шепот: — Она тебя не очень любит. И всегда злится, когда ты приходишь.

— Наверное, в прошлой жизни мы были собакой и кошкой.

— Это как?

— Долго объяснять, но запомни слово «реинкарнация».

Вероника проговорила слово губами.

— Сложное. Постараюсь запомнить и посмотреть в Википедии. Дядя Витя, а ты все равно приходи ко мне или к папе. Пусть злится сколько угодно!

Они завернули за угол дома и практически нос к носу столкнулись с Ирой. Она была в изящном клетчатом пальто, в новой прическе и с ярким платочком на шее. Ира, судя по выражению лица, несколько удивилась, увидев его с дочерью.

— А где Ваня? — спросила сразу с тревогой в голосе, не глядя на Виктора.

— Он остался на час в классе. Там у них какое-то собрание. Меня дядя Витя проводит вот.

— Поблагодари дядю Витю за его любезность, и пойдем домой.

— А на чашку чая родственников уже не принято приглашать? — улыбнулся Виктор.

— Лени нет дома, а у меня нет времени сейчас развлекать гостей. Иди, милая! — настойчиво подтолкнула она Веронику.

— Тогда на пару слов, плиз! — Виктор умел быть настойчивым. — Я буду любезен и краток.

Ира проследила, как за дочерью закрылась дверь подъезда, только после этого повернулась к нему.

Да, она была еще красива, но раздражала его и силой взгляда, и непреклонной волей уверенной в себе женщины.

— Я принес тебе должок, — он покрутил в пальцах плотно свернутый цилиндрик купюр.

— Любезность ты оправдал. Потому что как раз на днях я хотела сказать Лене, почему наш банковский счет опустел, — она протянула руку, но Виктор продолжал вертеть деньги.

— Ну, Лене, как обычно, все знать не обязательно, не так ли? Будет лучше спать.

Взгляд ее стал пристальнее, и в нем появилось нетерпеливое ожидание.

— Ты ведь не только долг отдать явился? Дядя Витя.

— Не понимаю, откуда это предубеждение! — иронично воскликнул он и оперся спиной о стену дома, подставив лицо последним слабым солнечным лучам.

— Ты обещал быть кратким. Я вижу, у тебя с Никой установились очень дружеские отношения. Ты ее и до этого навещал?

Виктор рассмеялся и поднял руки.

— Сдаюсь, сдаюсь, начальник! Если быть хорошим дядей — это преступление, тогда я точно виновен!

— Что ты ей наплел, идиот?

— Ира, Ира… Фу! Мы с ней всегда мило и дружески беседовали. Если же ты о догадках Виктории Павловны, которые та раскрывает в намеках и наводящих вопросах о тебе, то это не к дяде Вите, а к ней. Что касается меня, то я так грубо не работаю. Впутывать детей в дела взрослых — недальновидно, мягко говоря. Единственное, о чем я попросил Нику, когда был у вас в гостях, так это потихоньку найти твой мобильник и дать мне «поиграть» с ним.

— Что?! — Ира явно была ошарашена.

Виктор наслаждался.

— Да, ты считаешь меня подонком. Я знаю. Меня утешает лишь уверенность в том, что у каждого рыльце в пушку. Кроме, может быть, Лени. Он настоящий ребенок.

— Да, Виктор, ты умеешь быть «благодарным»…

— Ирочка, я из тех заносчивых людей, которые не выносят заносчивость в других.

— Зачем тебе нужен был мой телефон? — голос ее звучал тихо и зло.

— Хотел кое в чем удостовериться. И услышать голос… как его? Андрей? На вид он серьезный парень… Не надо испепелять меня взглядами! Я вас случайно увидел в Пассаже под Манежкой. И вы неожиданно попали в кадр моего фотика. Фоткал подругу, а тут вы… в кадре. Бледность тебе очень к лицу, Ирочка. Серьезно! Вообще не понимаю — что за реакция? Я всегда говорил и говорю — в жизни всякое бывает. Люди влюбляются, разлюбляются, сходятся, расходятся. Броуновское движение. Хаос, управляемый чувствами. Это естественно. Это явление жизни. Совсем не как в чудном мире старших Заботиных. Но не о них речь… И тебя вполне можно понять. Этот Андрей на вид чудный самец. А муж у тебя Леня — слабак, тюлень, рохля…

Быстрая ледяная рука обожгла его щеку. Виктор, гордившийся своей реакцией, пропустил эту звонкую пощечину. Ядовитая, удушающая злость поднялась откуда-то из самой глубины и окрасила мир в серый цвет. Серый — всегда злость и тоска для него.