Анна Климова - Не покидай меня

Леня, смеясь, допил вино.

— Вы сегодня сговорились все потешать меня?

— У тебя невеселый вид, брат. Вношу свою лепту в твое психологическое здоровье. Что, нелады в семье?

Леня взглянул на Виктора недоуменно:

— Нелады? Почему?

— Был крупный разговор у Виктории Павловны с твоей женой. Оказывается, твоя супруга любит где-то гулять по вечерам? Любопытно, где же…

Рука Лени неожиданно обрела самостоятельность и хлопнула по щеке кузена.

— Не смей! — проговорил Леня тихо. — Ты переходишь границы… Я тебе не позволю.

Он немедленно был вздернут с дивана и с силой притянут за лацканы пиджака.

— Надо же, какие мы стали смелые, — прошептал Виктор зло и насмешливо. — Прыти-то сколько, Ленчик. Мужчинкой себя почувствовал? Странно, до твоей свадьбы я думал, что ты тихий, мирный пидорок. Представляешь мое искреннее удивление? Это хорошо, что ты умеешь удивлять. Это вызывает уважение. Я тебя уважаю, Леня. Без шуток. И желаю тебе в жизни только побед. И мне отвратительна сама мысль о том, что кто-то держит тебя за лопуха, брат. Честь семьи — не хухры-мухры. И если твоя благоверная гуляет на стороне… не трепыхайся, чудак, не трепыхайся, я сказал «если»… Так вот если это так, то нет ничего проще выяснить правду. И принять меры, Леня.

Все это Виктор проговорил ему прямо в лицо, меняя тон с уничижительного на слегка насмешливый, завораживая и убаюкивая, словно удав. Леня сделал еще одну попытку освободиться от хватки, и ему это удалось.

— Где Ира?

— Хлопнула дверью, — усмехнулся Виктор, оправляя на нем пиджак. Леня раздраженно отмахнулся.

— Она ушла?

— Ушла. Испарилась. Покинула нас в раздражении и ярости. Твоя вина, брат, твоя. Ей досталось от Виктории Павловны из-за тебя. Ты же сам наговорил мамочке о вечерних прогулках супруги.

— Боже мой…

Леня ринулся в столовую. Гости, судя по всему, тихо разошлись. Мать и Лиза собирали со стола, тихо о чем-то беседуя.

— Мне очень жаль, что имел глупость… что-то рассказывать тебе! — выпалил Леня, пытаясь вдеть правую руку в рукав своей куртки.

— Леонид, я устала и не хочу больше ничего обсуждать сегодня, — не глядя на него, отозвалась Виктория Павловна.

— Чудесно! Прекрасно! Замечательно! Больше не будет никаких обсуждений! Никаких! Никогда! Моя жизнь вас не касается! Дурак! Дурак! Дурак набитый! — в ярости стукнул он себя по голове. — Чего я ждал от вас?! На что надеялся здесь? Понимания по распорядку не бывает! И любви тоже, мама, не бывает по регламенту! На ать-два не выходит любить! Такая вот трагедия!

— Ты в своем уме, родной? — Виктория Павловна взглянула на него с оскорбленным недоумением.

— Наверное, нет, если думал, что в этом доме есть хоть капля чего-то… настоящего, не притворного… Наверное, нет, если полагал, что значу что-то для вас! Я вас всех прошу не лезть в нашу жизнь. Не надо копаться и любопытствовать! Сами… как-нибудь…

Леня наконец справился с пальто и выбежал из квартиры.

Спустя какое-то время Виктория Павловна сказала Лизе будничным голосом:

— Я всегда советовала ему принимать антидепрессанты.

С самого начала у них появилась традиция раз в неделю встречаться в маленьком и не очень популярном кафе, подальше от посторонних глаз, подальше от знакомых. Время от времени они с Ирой проводили ночь вместе. Так просто и легко им было. Без стеснения рассказывали обо всем, что лежало на сердце. Расставались с сокровенными мыслями обыденно и без сожалений. Любили рассматривать друг друга нагишом, радуясь тому, что прилипчивый стыд не беспокоил их наслаждение. Они изобретали новые способы поцелуев, словно рецепты экзотических блюд, смело сочетая несочетаемое. Они мечтали в тишине съемных квартир, пропахших чужой мимолетной жизнью. Они ненавидели холодные гостиничные простыни и согревались коньяком…

Эта часть их жизни проходила в интимной тайне, которая их обоих пока устраивала. Они не загадывали на будущее, остававшееся темным. В темноте им легче дышалось. Андрей не хотел тяготиться обманом, не хотел мучиться. Он хорошо понимал, что это безумие не может продолжаться вечно…

Разобравшись с текущими делами в офисе, Андрей захотел сбежать. А еще более соблазнительной казалась мысль о маленьком отпуске. Вдали от всех дел и проблем.

В его кабинет вошел Семен, старинный друг еще со времен магазинчика на рынке. Должность коммерческого директора его нисколько не изменила. Был он вихраст, небрит и соглашался надеть костюм только во время важных переговоров или при заключении сделок. В любое другое время Семен предпочитал джинсы, кроссовки и свитера.