Кэтрин Кингсли: Ярчайшая мечта

– Ты ожидал не такого ответа, верно? – Паскаль напряженно смотрел на сына.

Андре с трудом проглотил комок в горле; он отчаянно пытался собраться с мыслями.

– Но если все так… Тогда почему не спас Женевьеву? Как ты это объяснишь? Как сможешь оправдать свои действия? Ты позволил ей умереть, чтоб тебе провалиться к дьяволу! Ты не шевельнул и пальцем, чтобы спасти ее!

– Андре, только Господь решает, кому жить, а кому нет. Я – всего лишь инструмент в Его руках. – Паскаль снова вздохнул. – Понимаю, тебе это трудно понять. И, видит Бог, это очень трудно объяснить. Но клянусь тебе, я ничего не мог сделать для Женевьевы. Ее время пришло, вот и все. Пожалуйста, попытайся меня понять.

– Понять тебя?! – Андре внезапно охватил гнев. – Но ведь это было не твое решение! Ты же сам только что сказал, что ты – не Бог!

– Похоже, что так. – Паскаль иронично улыбнулся. – Но тем не менее с самого рождения Женевьевы я знал, что она скорее принадлежала Богу, чем нам.

Андре нахмурился.

– Что ты хочешь этим сказать?

– У нее был врожденный порок сердца, – пояснил Паскаль.

– Что?.. – Андре был потрясен до глубины души. – Врожденный порок сердца? Что за отговорка? У нее было прекрасное здоровье, и ты об этом знаешь.

– Нет, это не так. Ты наверняка замечал, как часто она болела. Гораздо чаще, чем другие дети. И медленно росла. Даже удивительно, что она прожила так долго. Судя по всему, любовь к тебе поддерживала ее.

Андре медленно покачал головой:

– Нет-нет, не верю. Не могу поверить. Если бы это было так, Женевьева сама бы мне сказала. Мы все рассказывали друг другу.

– Она ничего не знала о своем состоянии. Никто не знал, за исключением меня и твоей матери. Что за жизнь была бы у нее, знай она о своем смертном приговоре и не имея средства вылечиться? Поэтому я и молчал. И старался хоть как-то поддерживать ее здоровье, пока это было возможно.

– А ее последняя болезнь? – спросил Андре, пристально вглядываясь в лицо отца. – Почему ты решил не оказывать ей помощь? Это же был просто застой в легких. Я видел, как ты вылечил множество людей с такой проблемой. Объясни.

– В случае с Женевьевой это была бы слишком большая нагрузка на сердце. Как я уже сказал, ее время пришло. Единственное, что я мог сделать, – помочь ей спокойно уйти. Не было никакого смысла продлевать ее страдания. – Паскаль дотронулся до руки сына, и тот вздрогнул. – Мне очень жаль, Андре. И очень жаль, что тебя в тот момент не было здесь.

– Нет-нет! – в отчаянии закричал Андре. Ведь теперь все, во что он так долго верил, предстало перед ним в совершенно ином свете. А эти девять лет?.. Если отец сказал правду, то все эти годы были пародией на жизнь. Его одиночество и боль, которую он нес в себе, – все было глупо и нелепо. Как с этим смириться? – Нет! Все слишком просто. Есть что-то еще. Почему ты был против нашего брака? Ты так не говорил, но я чувствовал, что ты против. Господи, я чувствовал это всеми фибрами души!

– Я знаю, ты думаешь, что мы с матерью не одобряли твое желание жениться на Женевьеве. Но все не так, Андре. Мы просто переживали за вас обоих, так как знали о ее состоянии.

– Женившись на ней, я был бы счастлив хоть недолго, – пробормотал Андре.

– А что бы ты почувствовал, если бы Женевьева забеременела? Она бы не пережила беременность. И ее смерть навсегда осталась бы на твоей совести.

– Что?! – Андре был в замешательстве.

– Я собирался уговорить вас не заводить ребенка, если бы вы поженились. Мне совершенно не хотелось, чтобы ты потом жил с грузом ответственности за смерть Женевьевы, что было бы неизбежно. От чего бы она ни умерла, ты, в силу своего характера, в любом случае принял бы на себя ответственность за ее смерть и потом долго бы страдал. Так, судя по всему, и получилось.

Андре ничего не мог сказать в ответ. Что-то в объяснениях отца и в выражении его глаз свидетельствовало о том, что он говорил правду. И теперь все стало на свои места. Андре сердцем понял, что отец не обманывал его и все это время говорил правду. А вот он, Андре, отказывался слышать ее. Ему вдруг сделалось дурно, и он прижал ладонь к губам, чтобы сдержать вкус подступившей желчи. Потом отнял руку ото рта и, выпрямившись, шумно выдохнул.

– Я ничего не знал об этом. Господи, помоги, я не знал!..

– Надо было рассказать тебе все в ту же ночь, но разговора у нас не получилось. Однако я очень рад, что ты доверился мне настолько, что привез сюда Али. По крайней мере эту жизнь можно спасти.