Кэза Кингсли - Эрек Рекс. Книга 2. Чудовища Иноземья

Эрек Рекс #2

Двенадцатилетний Эрек Рекс попадает в удивительный мир волшебников и получает уникальный шанс стать королем!

Но чтобы стать правителем чудесного королевства, ему нужно пройти двенадцать испытаний, совершить двенадцать подвигов, один опасней другого.

Его ждет непредсказуемое Иноземье, где чудовища подстерегают на каждом шагу и где никогда не знаешь, кому верить.

Кэза Кингсли

Эрек Рекс. Книга 2. Чудовища Иноземья

Посвящается тете Линде, чьи поддержка и энтузиазм просто безграничны.

_Великая_Таина_

Скрывшись в тени, король Плутон трясся мелкой дрожью. Господин призвал его жутким волчьим воем, от которого мурашки побежали по коже. Несомненно, случилось что-то ужасное. В голосе повелителя звучало сильное волнение. Может, даже гнев. Неужели господин подумал, что Плутон его предал? Рассказал кому-то про их замыслы?

Да ни за какие сокровища!

Плутон вздрогнул от холода и плотнее укрыл мехами худосочные плечи. Красную горностаевую мантию и корону пришлось оставить дома, чтобы не привлекать ненужного внимания. Люди и так оглядывались на него с того самого момента, как он вышел из портодвери на парижскую улицу. Плутон ненавидел Верхний мир.

Леденящий душу вой снова зазвенел в ушах, не слышный никому, кроме Плутона. Ответный вой сам, помимо воли, вырвался из груди. Король утер нос рукавом, делая вид, что просто от души чихнул.

Натянув черную вязаную шапочку на самые глаза, он перешел улицу к резиденции «Ока мира». В окнах горел яркий свет, но слепец в черной ливрее привел короля в комнату, освещенную лишь пламенем камина.

Слуга нащупал кресло и придвинул его поближе к огню.

– Погрейтесь, ваше величество, – услужливо предложил он и, словно крот, заспешил прочь по лабиринту коридоров.

Сжимая скипетр, Плутон опустился в мягкое кресло. Кто бы подумал, что и король может оказаться под чьей-то властью… Впрочем, Танат Аргус Баскания предложил ему нечто такое, чего Плутон ни за что не добился бы в одиночку. Хозяин всегда был готов поддержать Плутона, заменил ему родного отца, которого занимали лишь дела королевства на Кипре. В те редкие дни, когда отец навещал детей, все его внимание доставалось не Плутону, а другому сыну. Питер то, Питер се… Ну и Посейдонии, конечно, любимой дочурочке. Плутону отец разве что изредка кивал и подмигивал. «Ты ведь не в обиде, Плутон? Мы ненадолго. Питер научился говорить с растениями и хочет показать мне…»

Подумать только, говорить с растениями! Да что интересного может рассказать какая-нибудь дурацкая ромашка? У Плутона от досады нутро переворачивалось.

Отец никогда не интересовался его успехами. Когда Плутон научился создавать вокруг себя силовое поле, ему очень хотелось поскорее показать это отцу. Наконец-то его успехами тоже будут гордиться!… От волнения Плутон не мог уснуть всю ночь накануне приезда отца. Четыре с лишним столетия прошло, а он и сейчас помнит об этом, будто все случилось лишь вчера.

Отец едва взглянул на него. Плутон стоял на траве, окруженный шаром голубых электрических искр, а отец равнодушно махнул рукой и заметил: «Твой брат Питер создал силовое поле вокруг всего замка. Лет десять назад. Если захочешь, он тебя научит». Потом отец ушел, а Плутон остался стоять столбом, боясь погасить силовое поле, потому что тогда все увидят бегущие по его щекам слезы. Как глупо и унизительно…

Но хозяин все понял. Именно в то утро Танат Баскания впервые явился к нему в комнату – и как только он узнал о том, что творится у короля на душе? Хозяин помог Плутону понять, что гнев может придать сил. Танат верил в Плутона. Он дал ему в руки такую магию, какая никогда не будет подвластна Питеру. Такую, какой Питер никогда бы даже не попытался научиться.

Черную магию. Власть над властью.

И вот теперь Плутон, обиженный одинокий мальчик, у теплого очага ждал хозяина – и кары за преступление, которого не совершал.

Хозяин возник в комнате внезапно и не один, в его тени был кто-то еще. Плутон склонил голову и опустился на одно колено.

– Встань, сын, – произнес Темный Принц.

Он был высок и широкоплеч; седые волосы отливали серебром, а тонкие губы под крючковатым носом вечно кривились в презрительной усмешке. Сегодня на его широком бледном лице было шесть глаз – ровно столько, сколько требовалось для наблюдения. Один глаз, цвета вороненой стали, уставился на Плутона.