Кэтрин Кингсли: Ярчайшая мечта

– Андре!.. О, Андре!.. Не могу поверить… – Лили вскочила со стула и, раскинув руки, бросилась к нему. Ее глаза были полны слез.

Андре привлек ее к себе, изо всех сил стараясь не разреветься.

– Не плачь, мама. Пожалуйста, не плачь. Все хорошо. Все будет в порядке.

Мать прижалась лбом к его груди.

– Мне надо бы отшлепать тебя, ты об этом знаешь?

– Надо бы, – кивнул он.

Тихо рассмеявшись, Лили заглянула ему в лицо.

– Ах, Андре, как же мне не хватало тебя!

– А мне – тебя, мама, – прошептал он, проводя ладонью по ее щеке. – Ужасно не хватало. Как Али?

– Иди сюда. – Мать подвела его к кровати. – Сам взгляни.

Он посмотрел на жену. Ее лицо было спокойным и умиротворенным, дыхание же – глубоким и ровным. Правда, она все еще была очень бледна. Андре коснулся ее волос; рука его дрожала. Али казалась такой беззащитной… Но была живой, живой! Даже сейчас Андре ощущал, как от нее исходит жизненная сила, и он был беспредельно благодарен ей за это.

Он поднял глаза на мать.

– Папа действительно сотворил чудо, так ведь?

– Да, – ответила мать не задумываясь. – Действительно сотворил.

– Он рассказал мне все, – продолжал Андре. – Рассказал обо всем – о чудесах, о Женевьеве и о том, что на самом деле произошло.

– Я знаю, – сказала мать. – И понимаю, что ты, наконец, пришел в себя. Что ж, давно пора. Но я никогда не считала тебя недоумком.

Она села на стул, а Андре – на краешек кровати. Взяв Али за руку, он с облегчением ощутил, что рука – теплая.

– Никогда не считала?.. – переспросил Андре. – Но ведь я вел себя как вспыльчивый и упрямый глупец.

– Нет. – Лили покачала головой. – И вообще, как бы ты ни вел себя, это просто недостатки воспитания. И только жизненный опыт мог все изменить. Я говорю о том, – пояснила мать, перехватив его удивленный взгляд, – что мы с твоим отцом тоже виноваты в случившемся.

– Но он сказал, что этого нельзя было избежать. – Андре нахмурился. Ему вдруг показалось, что отец не рассказал всей правды. Неужели родители все же были настроены против Женевьевы?

– Я говорю не о Женевьеве, – продолжала мать, словно догадавшись о его подозрениях. – Я говорю о тебе. Правда заключается в том, что ты рос в идиллии, в тепличных условиях. Твоя жизнь была абсолютно безоблачна. Ничего трагического не происходило вокруг тебя. Куда бы ты ни шел – везде встречал любовь и понимание.

– Это правда, – подтвердил Андре. – Но разве не все родители хотят для своих детей того же?

– Да, конечно, – кивнула Лили. – Хотя, наверное, стоило получше ознакомить тебя с реальной жизнью. Но нам хотелось оградить тебя от всего ужасного и от всех тех сложностей, с которыми нам самим приходилось сталкиваться. В итоге получилось так, что ты вошел в период взросления неподготовленным к боли, к разочарованиям, к утрате иллюзий…

– Ох, мама, – перебил ее Андре, – пожалуйста, не вини себя за мою глупость. Ни у кого не было более счастливого детства, чем у меня. – Он улыбнулся. – Просто надо было, чтобы кто-нибудь вовремя треснул меня по голове и выбил дурь. И еще мне была нужна Али.

Лили бросила взгляд на кровать.

– Тебе повезло с женой, Андре.

– Я знаю, – сказал он. – О, как я это понимаю! Именно у нее я научился мужеству перед лицом несчастий, бескорыстной любви, а еще… – Он проглотил комок, подкативший к горлу. – А еще силе и выносливости.

– И ты можешь рассчитывать на силу и выносливость твоей Али. А также на ее любовь к тебе.

– Мама, ты тоже ее полюбишь. Она чудесная девочка. Замечательная!

– Именно так. – Лили широко улыбнулась. – Я знаю и люблю Али уже несколько лет. Отец – тоже.

Андре в изумлении уставился на мать.

– Мама, но как же…

Лили весело засмеялась.

– Андре, ну нельзя же было всерьез думать, что если ты повернулся к нам спиной, то мы все сделаем то же самое по отношению к тебе. Али доставляла нам столько радости все эти годы. И мы знали, что вы с ней поженитесь. Знали задолго до твоего решения. По крайней мере надеялись, что тебе хватит ума на это.

– Так вот почему Жо-Жан сказал, что вы одобрили наш брак, – пробормотал Андре. – А я-то думал, все дело в ее родословной…

– Андре, дорогой, нам с твоим отцом нужно только одно – чтобы ты был счастлив. Родословная не значит ничего ни для меня, ни для отца. Тебе следовало бы это понимать. С самого начала нам было ясно: вы с Али предназначены друг для друга. – Она улыбнулась. – Судя по всему, мы оказались правы.

Андре сокрушенно покачал головой.