Наоми Хортон: Мечтательница

У Линдсей перехватило дыхание. Он не может заметить тебя, неуверенно сказала она себе, снова инстинктивно отпрянув от окна. Он ничего не увидит сквозь стекла со специальным покрытием, они отражают лишь жизнь улицы, и в то же время ее не оставляло ощущение, будто он знал, что она стоит здесь и наблюдает за ним. Будто он чувствовал ее присутствие сквозь толщу камня и стекла.

И вдруг он опустил глаза. Пораженная увиденным, Линдсей оперлась на руку. Она заметила, как Райан достал из бокового кармана ключи от машины и зашагал к серебристо-стальному "масерати", припаркованному у края тротуара. Он нагнулся и, несмотря на высокий рост, ловко скользнул за руль спортивного автомобиля. Линдсей невольно улыбнулась.

Впрочем, независимо от того, переживал Райан тяжелые времена или нет, не так уж сильно он изменился. Он всегда любил дорогие, быстрые машины. Когда-то они были неотъемлемой частью его жизни, так же как итальянские костюмы, туфли из телячьей кожи и она сама. "Масерати" с бешеной скоростью рванул с обочины и скрылся в потоке машин.

Райан уехал. Точно так же, как в тот последний раз исчез из ее жизни: быстро, легко, даже не оглянувшись.

У Линдсей отчего-то стало тоскливо на душе, и она закрыла глаза. Стоило ей увидеть Райана, как нахлынули воспоминания. Сама того не желая, она думала о том, что произошло три долгих года назад...

Тогда Линдсей любила его сильной, всепоглощающей любовью, и за короткое время эта страсть стала смыслом ее жизни. Она верила с наивностью, которая удивляла ее, что и Райан любил так же пылко. Он разбил эту веру быстро и безжалостно в тот августовский день три года назад, когда ушел из ее жизни, даже не сказав последнего "прости".

Он был тогда одним из ярко заблиставших богов архитектурного олимпа. И она разделяла его успех, выслушивала похвалы, упивалась восторженными отзывами, участвовала в череде бесконечных презентаций и коктейлей, радовалась вместе с ним каждой победе. Она сделала головокружительную карьеру: предложенный ею проект здания "Лексингтон-Тауэрс", вынесенный на обсуждение специальной комиссии, был ее первой коммерческой удачей. Но потом.., все кончилось.

Бразилия. До сих пор у нее холодеет внутри, когда она слышит это слово.

Джейм Фуэнтес - сказочно богатый, взбалмошный, экстравагантный бизнесмен из Бразилии - захотел, чтобы Райан Маккрей спроектировал ему фантастический дом в Жардин-Ботанико, цветущем районе Рио-де-Жанейро. Райан ухватился за этот заказ, который будоражил его воображение, предоставлял возможность серьезно проверить свои силы, преодолеть еще один творческий барьер. Он хотел, чтобы и Линдсей поехала с ним - как компаньон, помощник, любовница.

То, что случилось потом, понимала она теперь, все равно произошло бы рано или поздно. Линдсей разрывалась между своей карьерой и Райаном, между увлекательной работой над проектом "Лексингтон-Тауэрс" и заманчивой поездкой в Рио на полгода с мужчиной, которого она любила.

Они поспорили. Райан убеждал Линдсей в том, что у нее будут другие "Лексингтоны" и новые возможности. Она же говорила, возражая, будто он заботится лишь о себе и своей славе. Небольшая размолвка переросла пугающе быстро в ссору, и Райан в конце концов пулей вылетел из ее квартиры в темную, туманную ночь. Она помнила, что чем-то запустила ему вслед: хлопнула дверь, послышался звон разбитого стекла.

В ту ночь она отправилась на Кейп-Код, ей нужно было побыть одной, подумать. Она сняла тот же дом на побережье, в котором несколько недель назад в первый раз разделила постель с Райаном. Когда через два дня она вернулась в Бостон, загорелая, посвежевшая, уверенная в том, что приняла правильное решение, Райана уже не было. Он не оставил ни записки, ни объяснения; просто запер свой дом в Бикон-Хилле и уехал в Рио.

Он вернется, спокойно сказала она себе. Он уехал только для того, чтобы поговорить с Фуэнтесом, обсудить проект, прежде чем окончательно уйти с головой в работу. В конце концов, ведь он любит тебя...

Она ждала. Месяц. Полгода. Год. На смену удивлению и обиде пришла злость, потом Линдсей стали терзать угрызения совести, она отчаянно страдала. Но потом и это прошло.

А теперь? Линдсей уселась на высокий чертежный стул и начала рассматривать лист бумаги, приколотый к доске: четкие темные линии, которые она провела всего несколько минут назад, расплывались перед глазами. Сейчас она не почувствовала ничего, даже, вопреки своим ожиданиям, не сердилась на Райана. Она ощущала лишь робкое любопытство и желание узнать, что же привело его назад, в Бостон, столько лет спустя.