Барбара Картленд - Песня синей птицы

- Я знала, что рано или поздно ты меня о ней спросишь, - сказала герцогиня. - Джинни Кэмпбелл была очаровательна: хороша собой, весела и неизбалованна. Когда она появилась в лондонском свете, то завоевала сердца всех, кто видел ее. Джинни нравилась и мужчинам, и женщинам, - такой это был человек. Она была добрая и участливая, всегда готовая ответить на любовь и симпатию, которые принадлежали ей по праву, но которые она никогда не принимала как нечто должное.

- А как она вышла замуж за сэра Ренделла Елейна?

- Он тогда был не сэром Ренделлом, а никому не известным молодым человеком, только что поступившим в министерство иностранных дел, - почти как сейчас его сын. Джинни могла выбрать себе в мужья кого угодно. Половина пэров положили бы к ее ногам свои сердца, свои титулы и свои состояния, - но она полюбила. Ты это хотел узнать, правда?

- Она полюбила... - повторил маркиз.

- Она сразу и навсегда влюбилась в молодого Блейна при первой же встрече с ним, - сказала герцогиня. - Все, что было у него в активе, - это то, что он джентльмен и происходит из хорошей семьи. Для герцога это было ударом, но он понимал, что когда женщина полюбит так, как его племянница полюбила Ренделла Блейна, ее никто и ничто не остановит. Джинни была из тех, кто любит лишь раз в жизни. Я убеждена, что ее дочь - такая же.

Сэр Юстин словно окаменел. Потом с трудом проговорил:

- Бабушка, что мне делать? Я потерял ее. Я все перепробовал, но, кажется, она действительно ненавидит меня.

Герцогиня взглянула на него с улыбкой.

- Если ты настолько малодушен, что сдашься, я умываю руки.

- Вы думаете, есть надежда? - быстро спросил маркиз.

- Я не знаю, что разделяет вас, - ответила та, - но, по-моему, я еще не видела, чтобы кто-то страдал так, как страдает сейчас Сильвина Блейн. Но, как бы то ни было, я готова поспорить на что угодно, что она к тебе неравнодушна. Уж не хочешь ли ты сказать, что при твоем знании женщин, - а судя по тому, что я слышала, оно весьма обширно, - ты, с такой внешностью и хваленым обаянием, не можешь заставить юную и неопытную девушку полюбить тебя? Юстин, мне стыдно за тебя!

За этой добродушной насмешкой нельзя было не почувствовать глубокой любви. Маркиз ответил с полной серьезностью:

- Вы вернули мне мужество, бабушка. Я уже почти совсем отчаялся. Но я уверен, что в конце концов добьюсь своего! Я должен, должен добиться ее взаимности!

Он стукнул кулаком по каминной полке. Старая герцогиня смотрела на него с одобрением.

- Если что мне и мешало в моей любви к тебе, - заметила она, - так это твое ленивое, легкомысленное, равнодушное отношение к жизни. Ты проснулся, мой мальчик, и, скажу тебе прямо, таким ты мне нравишься гораздо больше.

Маркиз не отозвался, и, подождав немного, герцогиня добавила уже мягче:

- Теперь, когда я вижу, что ты относишься ко всему этому серьезнее, чем я думала, я расскажу тебе о том, что произошло сегодня днем.

- Что такое? - быстро спросил Алтон.

- Мы с Сильвиной остались одни, - ответила герцогиня, - разговаривали о ее матери, и она немного поплакала, как может плакать только девочка, видя, какой одинокой и пустой кажется жизнь, когда рядом больше нет человека, с которым можно поделиться своими неприятностями и бедами. Потом Сильвина спросила меня:

"Мадам, вы такая мудрая - что, если бы вы увидели, что жизнь совершенно невыносима и нет никакой надежды на избавление, а вас ожидает ад - настолько ужасный, что об этом даже подумать невозможно, - вы считали бы возможным расстаться с жизнью?.."

Маркиз неотрывно смотрел в лицо своей собеседницы.

- И что же вы ответили? - спросил он.

- Я сказала, что нельзя оставлять надежды, что если не видно никакого выхода, необходимо молиться. А Сильвина возразила:

"Неужели вы думаете, что я не обращалась к Богу? Я молилась и молилась. Я думала, матушка мне поможет, но она не слышит меня".

На глаза герцогини навернулись слезы.

- Мне кажется, у каждого из нас, - сказала она внуку, - бывает такой момент, когда нам кажется, что мы в полном одиночестве. Мы ощущаем себя покинутыми и забытыми. Именно так чувствовало себя в тот момент это бедное дитя.

- Но вы утешили ее? - почти гневно спросил сэр Юстин.

Вдовствующая герцогиня подняла глаза и ответила просто:

- Я сказала ей: "Я уверена, что ваша мать очень близко. Вы не одна, как ни темно кругом. Или вы, или кто-то другой за вас найдет выход"

- О Боже, но вдруг?.. - начал маркиз, но его бабушка остановила его.

- Она не убьет себя, - сказала она. - По крайней мере, сейчас.